Литературная Газета 6361 ( № 9 2012)

Бытие пока ещё мне снится,

от небытия не отлучась.

Год военный, голый, откровенный.

Жизнь и смерть, глядящие в упор,

подразумевают неотменный

выносимый ими приговор.

Враг стоит от Волги

до Ла-Манша,

и отца дорога далека.

Чем утешит мама, дебютантша,

военкора с корочкой "Гудка"?

И, эвакуацией заброшен

на брюхатый танками Урал,

я на свет являюсь недоношен -

немцам на смех,

чёрт бы их побрал!

Я на свет являюсь - безымянный,

осенённый смертною пургой.

Не особо, в общем, и желанный,

но хранимый тайною рукой -

в городе, где всё мне незнакомо,

где забит балетными отель,

названном по имени наркома,

как противотанковый коктейль.

И у края жизни непочатой

выживаю с прочими детьми

я - москвич, под бомбами

             зачатый

и рождённый в городе Перми,

где блаженно сплю, один из судей

той страны, не сдавшейся в бою,

чьи фронты из всех своих орудий

мне играют баюшки-баю.

Октябрь, 2011

* * *

К ночи, когда понесут трепачи

умные вздоры,

превозмогая усталость, включи

ящик Пандоры.

Не донесётся с полуденных стран

песня Хафиза,

но без усилий проломит экран

грудью Анфиса.

И во дворе, где с утра поддавал,

меряя граммы,

четырёхлетнюю тащит в подвал

зритель программы.

Будет сулить нам блага имярек,

ржачку - каналы.

Се - двадцать первый

продвинутый век

входит в анналы.

Здесь под фанеру вопит педераст,

млея от страсти,

и, на иное ничто не горазд,

ластится к власти.

И, не боясь угодить на скамью,

сердцем не жёсток,

не торопясь вырезает семью

трудный подросток.

Нам растолкуют, что твой Пуаро,

просто и прытко,

как проносила, спускаясь в метро,

бомбу шахидка.

И генерал, что страну известил

об инциденте,

не утаит, сколько весил тротил

в эквиваленте.

[?]Милая, выруби этот дурдом.

Дуй за заначкой.

Или ещё перечти перед сном

"Даму с собачкой".

Сентябрь, 2011

* * *

Как обычно, с шести до семи

по бульвару, что льнёт к переулку,

человек, не заведший семьи,

не спеша совершает прогулку.

Он по моде пострижен, побрит

и спасаем кашне от микробов.

Но пальто дорогое сборит

и, сдаётся, не чищена обувь.

О свобода от тягостных уз,

от житейской рутины и прозы!

О счастливец, не дующий в ус,

обожающий метаморфозы!

Он проходит наш бедный сыр-бор

без малейшей обиды и злости,

не имея в сей жизни опор

никаких,

кроме собственной трости.

Дни туманней, и даль золотей.

И, усевшись под вянущей ивой,

на играющих шумно детей

он взирает с тоскою брезгливой.

Мир прекрасен, не ясен итог.

И "жигуль" никому не завещан.

И глядит он, жалея чуток

всех его не приветивших женщин.

И, поднявшись легко со скамьи

(благо небо немного поблекло),

человек, не заведший семьи,

не спеша направляется в пекло.

Ноябрь, 2011

* * *