Литературная Газета 6456 ( № 13 2014)

Для Беларуси Первая мировая война была не менее трагична, чем и Вторая мировая. Миллионы беженцев стронулись с родных мест и рассеялись по свету. Именно после этой войны многие белорусские города и сёла уже не смогли восстановить свою численность. Кроме того, по её итогам была отторгнута западная часть республики, до 1939 года находившаяся в составе Польши.

Линия фронта в 1914 году по-живому располосовала Беларусь, и края этой раны кровоточат до сих пор. Только сейчас белорусские историки стали изучать события тех лет, в изрядной мере затушёванные революцией 1917 года и Гражданской войной. В деревне Забродье Вилейского района Минской области был создан Музей Первой мировой войны, а в Сморгони в этом году на средства Союзного государства будет установлен памятник героям Первой мировой.

Ещё одна книга, которую не выпускают из рук посетители выставки, - «Главная улица столицы» Леонида Маракова, выпущенная издательством «Художественная литература». Эта улица носила имя Сталина, затем Ленина, теперь она называется проспект Независимости. Гостиница «Минск», комплекс зданий Комитета государственной безопасности, ГУМ, Национальный банк, Дворец профсоюзов, ансамбль зданий на площади Победы – вот лишь некоторые из памятников «послевоенного классицизма». Без них Минск, практически полностью разрушенный во время последней войны, невозможно представить.

Как всегда, на стенде много книг, посвящённых народному творчеству белорусов. Издательство «Белорусская наука» выпустило альбомы «Белорусский народный костюм», «Белорусский народный текстиль», «Традиционная культура Беларуси во времени и пространстве».

Издательство «Художественная литература» отдаёт предпочтение книгам по истории. Писательница Людмила Рублевская издала прекрасно оформленную книгу «Рыцари и дамы Беларуси». Надо сказать, изысканное оформление всегда было визитной карточкой белорусских издательств. В той же «Художественной литературе» вышли книги Анатолия Бутэвича «Тайны Несвижского замка» и «Тайны Мирского замка», поэма классика белорусской литературы Якуба Коласа «Новая земля», проиллюстрированная народным художником Беларуси Василём Шаранговичем.

Издательство «Торгово-финансовый союз» выпустило книгу Андрея Лукашевича «Градоправители Минска. История власти».

А Издательский дом «Звязда» порадовал читателей роскошным фолиантом «Коллекционер», который составили Дмитрий Гулецкий и Владимир Зенькович. На его страницах авторы из Беларуси, Литвы и США рассказывают об уникальных коллекциях, посвящённых Великому княжеству Литовскому. Это собрания антикварных карт мира, карт административного деления Великого княжества Литовского, планов городов, первых монет этого государства.

Книги, подобные этой, пополняют сокровищницу раритетов, они становятся национальным достоянием. Чем их больше, тем полнее наши знания об истории народа и его культуре.

Александр КОНСТАНТИНОВ

Дружили два таланта

Аркадий Кулешов подписывает свою книгу Александру Твардовскому. 1949 год

Фото: Фото из архива семьи Кулешовых

Однажды, когда Кулешов трудно выздоровел после затяжной болезни, Твардовский, шутя, сказал ему: "Эх, Аркадий, какие стихи собирался я написать на твою смерть[?]" Теперь-то мы знаем, что случилось всё наоборот: великий русский поэт ушёл из жизни раньше, а белорусский классик посвятил его памяти поэму «Варшавский шлях». Но, согласитесь, что так жёстко шутить могли только очень близкие люди. И они действительно были близки. С той самой первой встречи, о которой Аркадий Александрович вспоминал: «Это было весной, скорее всего в 1935 году. Я зашёл в наш минский Дом литератора и вижу: сидит за столиком Александр Твардовский и читает газету «Літаратура і мастацтва», и вижу, что читает отрывок из моей поэмы «Горбун». Прочитал и говорит мне, что в нём плохи два места: то, где я пишу, что Анисима Шкроба в первые годы революции посещали эсеры, и другое, что он, то есть Шкроб, имел «шырокі кулацкі зад». Первое плохо потому, что эсеры, мол, это не купцы, не лавочники и даже не попы, чтобы употреблять это слово в собирательном смысле, а второе, мол, потому, что «широкий зад» - место общее и, мол, есть кулаки и без «широкого зада». Замечания, сделанные им по моей поэме «Горбун», произвели на меня сильное впечатление. Твардовский был для меня человеком малоизвестным, а замечания его я принял сразу и почувствовал, что они исходят от зрелого мастера».

Трудно сказать, какими были бы их дальнейшие отношения, если б эти замечания Кулешов воспринял иначе… Но есть и не менее благодарные признания. Отвечая на вопросы анкеты журнала «Юность», Кулешов сказал большее: «…По-настоящему, до конца я понял, что должен делать в литературе, когда прочёл поэму Твардовского «Страна Муравия»… Как я благодарен тому, что встретил эту вещь в советской литературе. Захотелось свой накопленный опыт, наблюдения и размышления над народной жизнью сделать предметом искусства». И он великолепно сумел осуществить это желание. Не без дружеской поддержки Александра Трифоновича.