Литературная Газета 6486 ( № 45 2014)

Между прочим, в стихотворении «Украинским патриотам», которое было признано экстремистским, речь идёт о «москальской банде», которую надобно накормить свинцовой кашей, вдохновляясь духом нацистского преступника Романа Шухевича. Вот так! Мы совершенно согласны с уважаемым Ефимом Бершиным, что никакого отношения к литературе эти вирши не имеют. А вот злобы и русофобии в них – хоть отбавляй.

Впрочем, почему бы не обратиться к другим опусам Бывшева? Возможно, речь идёт об одном неудавшемся тексте, к которому отчего-то «привязались» следственные органы? Да нет, если присмотреться, то подобные откровения учитель-стихотворец щедро рассыпает налево и направо. Вот что он пишет о жертвах 2 мая в Доме профсоюзов:

Вредителей этих возьмёшь лишь огнём –

Горят колорады за милую душу!

А вот какой в его понимании является Россия:

Россия – рай для подлецов.

В ней честь имеют раком.

Впрочем, о России он пишет с особым смердяковским упоением:

Зёрна зла всюду с щедростью сея,

Без паскудств ты не можешь ни дня.

Будь ты проклята, Раша-Расея!

И Господь да услышит меня!

Заходясь в раже, Бывшев переходит порой на суржик, видимо, чтоб на Украине оценили его вдохновенное творчество:

Ти тхнеш смородом вся як параша.

До блювоти постыла мені.

Пропадай же ти пропадом, Раша!

Залишайся лежати в гамні.

Пробует он себя и в прозе, публикуя открытые письма украинским властям вот такого содержания:

«Здравствуйте! Дай Бог, чтобы в Украине успешно завершилась антитеррористическая операция против преступных сепаратистов-«колорадов»[?] И чем больше цинковых гробов прибудет в том числе и в Россию, тем лучше...»

Поэзия здесь, как говорится, и не ночевала, зато нацистские убеждения и экстремистские призывы г-на Бывшева видны невооружённым взглядом. Не видят их только члены ПЕН-центра, подписывающие письма в его защиту. Или – видят, и потому и подписывают? Неудивительно, что там стоят подписи Улицкой или новоявленного писателя Андрея Макаревича (ждём, когда в ПЕН примут ещё и Филиппа Киркорова с Борисом Моисеевым!). А вот что нас по-настоящему удивило, так это присутствие среди подписантов Дениса Гуцко.

Что тут сказать… В сентябре Гуцко получил премию «Куликово поле», учреждённую в память о Вадиме Негатурове, – одесском поэте, погибшем в Доме профсоюзов. Это его, Негатурова, полуобгоревшего, выпрыгнувшего из окна прямо под ноги бандеровцам, забили уже на земле. Помните ли вы об этом, Денис? И как вам стихи вашего подзащитного Бывшева о горящих «колорадах»? Понятно, что деньги не пахнут, что премии всегда приятно получать, но нельзя же настолько терять лицо…

Что же касается ПЕН-центра, то мы искренне надеемся, что Андрей Битов найдёт в себе силы довести начатое до конца и всё-таки не даст превратить писательскую структуру в филиал партии любителей Бандеры и Шухевича. А то как-то совсем грустно становится, глядя на то, чем занимается нынешний ПЕН…

Теги: литературный процесс

Первый век Леонида Зорина

Одинаковых писательских биографий не бывает, все уникальны, однако у Леонида Генриховича Зорина, справляющего своё 90-летие, - из уникальных уникальная. Если коротко – он спокойно шагнул из вундеркиндов в классики. Первая его книжка, сборник стихов, получивших благосклонный отзыв М. Горького, вышла, когда автору было десять лет. В Союз писателей Зорин был принят в семнадцать с половиной. Когда ему было двадцать пять, Малый театр поставил его пьесу, и с тех пор имя этого драматурга не сходит с театральных афиш. Перечислять всё им созданное – никакого места не хватит. Пятьдесят пьес и десять томов прозы! Пожалуй, самое известное и самое популярное его творение – это "Покровские ворота", которое практически все смотрели, да и не по одному разу.

В чём причина феноменального успеха «Покровских ворот»? Очевидно, в том, что это правда эпохи. Конечно, правда у всех разная, и время своё вор-рецидивист, полярный исследователь и врач-акушер оценивают по-разному, но всё же есть некое таинственное общее, что отличает людей второй половины ХХ века, с которой в основном имел дело писатель Леонид Зорин, от людей иной эпохи, будь то век XXI или XVIII. Это общее уловить необычайно трудно, но его уловил наш юбиляр, что и сделало его сагу столь популярной.