Литературная Газета, 6498 (№ 08/2015)

Определяя специфику образа войны, созданного писателями фронтового поколения, прежде всего отметим такую особенность, как личностный характер изображения, обусловленный этико-биографическим опытом авторов военной прозы. К. Симонов, В. Гроссман, В. Быков, Ю. Бондарев, А. Адамович, В. Астафьев, В. Богомолов и другие принесли в литературу своё видение войны, основанное на собственном военном опыте, особый вид эмоционально-оценочных отношений, нашедших воплощение в образной системе произведения.

Только беспримерный жизненный опыт дал будущим писателям возможность испытать горечь встречи почти безоружного, живого, смертного человека с жестокой вражеской техникой, несущей гибель. Вот свидетельство Вячеслава Кондратьева: «Помню, как без единого артиллерийского и миномётного выстрела, с одними родимыми винтовочками пошёл наш батальон в наступление, в первое, второе, потом в третье… И через месяц от бригады никого почти не осталось».

Участие в войне, законы фронтового братства, жизнь на грани «или – или» породили глубочайшее чувство ответственности перед живыми и мёртвыми товарищами, ответственности за жизнь вообще как общечеловеческую, всемирную, вселенскую ценность. Именно об этом свидетельствует Ю. Бондарев: «Мы помним о войне потому, что человек – величайшая ценность данного мира, а его мужество и свобода его – это освобождение от страха, зла, которые разъединяют людей».

Война дала понимание психологии солдата на передовой, понимание подвига, духовной основой которого была способность, осознав ценность своей жизни, преодолеть страх смерти, пойти на самопожертвование во имя Родины и народа.

Героизм и гуманизм, объединённые общечеловеческими нравственными ценностями, оказывают взаимное влияние, заключающееся в том, что цель героического деяния глубоко гуманна, нельзя совершить подвиг против человека и человечества только во имя! И оказавшись в антигуманных, «предельных» обстоятельствах, когда решается вопрос жизни и смерти, герой остаётся человеком, не теряет своих истинно человеческих качеств.

Героизм и гуманизм – в центре произведений В. Быкова, утверждающих правду о войне, о моральной стойкости и силе советского народа, являющихся решающими факторами в достижении победы. Герои В. Быкова делают последний выбор на своём поле боя, на своём воинском пути. Длина этого пути, величина поля – разные. «Но всегда это путь, на преодоление которого брошены все силы человека».

Мир повестей Быкова тревожен, внимание автора сосредоточено на важнейших нравственных проблемах, которые решаются героями перед лицом смерти, в чрезвычайно напряжённых ситуациях, где ничего не совершается без моральной оценки. Автор предельно приближён к своим героям, максимально сопереживает все перипетии солдатской службы: радости и горести, «холод, голод, тоску смерти, боль в теле и сердце, гнев и порыв» (Адамович).

Исследование героического потенциала человека и народа находим уже в первых повестях В. Быкова: «Журавлиный крик» (1959), «Третья ракета» (1961), «Альпийская баллада» (1964) и других. Затем, в 70–80-е годы, нравственная проблематика его повестей углубляется: «Волчья стая», «Сотников», «Дожить до рассвета», «Обелиск», «Круглянский мост», «Атака с хода», «Его батальон», «Знак беды» и другие.

По поводу повести «Сотников» В. Быков полемизировал с западногерманским литературоведом Шарлоттой Шмитц, которая в своей рецензии отказала Сотникову в героизме, определив его поведение в момент казни (партизаны Сотников и Рыбак попадают в руки гестапо) как бессмысленную жертвенность, тем самым выводя ситуацию и самого героя из ряда трагических. Более того, она приравнивает поведение патриота Сотникова и труса, предателя Рыбака: «…оба они терпят фиаско, они ничего не меняют в течении событий».

Возражая своему оппоненту, В. Быков утверждает, что Сотников противопоставлен Рыбаку. Хоть в их судьбе много общего, находятся они по разные стороны некой черты, которая разделяет людей и нелюдей, патриотов и предателей. Чувство ответственности, сила духа – вот что определяет поведение Сотникова. Сильный, здоровый Рыбак оказывается беспомощнее слабого и больного Сотникова.

Хотел ли Сотников жить? Несомненно. Он размышляет: «Жизнь – вот единственная реальная ценность для всего сущего и для человека тоже. Но ведь и смерти не избежать!».

В. Быков формулирует вечный вопрос философии и искусства: в чём смысл жизни человека, во имя чего живёт он на земле? По-разному отвечают на этот вопрос Рыбак и Сотников, поставленные в одинаковые обстоятельства. Ибо разные цели преследуют они, различна их нравственная сущность, различен и их выбор.

Полемизируя с теми концепциями в западной литературе, которые утверждают мифологическими фигурами Сизифа и Тантала тщетность усилий человека, его бессилие, невозможность что-либо сделать, изменить в мире, В.Быков воспевает нравственную силу личности, способную восторжествовать над жестокостью и насилием. Убить человека можно, победить его нельзя.