Литературная Газета, 6503 (№ 13/2015)

Тем не менее сама Парщикова всё равно как писала, так и пишет лирику. Недавно один критик заметил: сего­дня поэзия чаще всего невнятно шепчет, бормочет. Только это не о Парщиковой с её чистым, сильным, но некрикливым голосом, в котором звенит то надежда, то боль, пересекаются интонации незащищённости и бесстрашия перед жизнью. Поэтесса бывает трагичной, усталой, отчаявшейся. Однако она не теряет изначального и конечного ощущения гармонии и справедливости бытия. «И мир не чёрен и не розов, и в том спасение моё» .

Не знаю, сколько лет не выходили у Парщиковой сборники стихов. Но вот наконец в Объединённом гуманитарном издательстве (ОГИ) в Москве появилась довольно объёмная книга «Многоточие». И сделалось особенно очевидным, насколько творчество поэтессы цельно, едино, как настойчиво и органично движутся, развиваются, разрастаются его главные темы.

Однажды Иосиф Бродский сказал: у каждого крупного поэта есть свой внутренний ландшафт. На его фоне и рождается неповторимость звучания стиха. Пейзаж, неизменно присутствующий в сознании и подсознании Людмилы Парщиковой, – райцентр Грязи, по столичным меркам – захолустье, одновременно родное и постылое. Оно отнимает у поэта какие-то возможности и шансы. И вместе с тем от чего-то спасает, помогает себя собрать, сосредоточить, не разменять на медяки суетных тусовок и карьер.

Вот вам тому иллюстрация. Начало стихотворения: «Никакой бы, казалось, с поэзией связи – здесь никто из поэтов не жил никогда. Только речка Матыра у города Грязи, да ещё поезда, поезда...» Ради экономии места пропущу несколько строк и сразу процитирую финал: «И навеки присвоены городом этим и река, и гудок паровозный, и ветер, как озноб, пробегающий по камышу» . Здесь нет смирения перед судьбой. Нет, поэтесса не смиряется, а соглашается с выпавшим ей на долю. Для неё свойственно такое мудрое приятие. В конце концов, дух и вправду веет где хочет.

Другая возникающая у Людмилы Парщиковой тема – душевное сиротство, одиночество, когда «душу греет лишь привычка к жизни, рядясь в надежду, веру и любовь» . Что делать! «Судная доля моя неделимая – так получилось, что любящих нет. Только любимые» . Но одиночество, непонимание, горечь отчуждения от того, что дорого и любимо, неизбежно выводят душу на какую-то новую высоту (или глубину). Ибо «судьба на вырост мне дана» , а «людская печаль не мешает течению жизни» .

...«Никакой бы, казалось, с поэзией связи»? Но теперь у небольшого города Грязи эта связь, безусловно, есть. Там живёт и работает замечательный русский поэт, чьи стихи, собранные в книгу, становятся событием отнюдь не районного, не областного, а российского масштаба.

Исаак РОЗЕНФЕЛЬД

Теги: Людмила Парщикова , Многоточие

Революция сверху

Фото: РИА "Новости"

Социализм на самом деле - это не только и не столько политическая доктрина, а такой способ самоорганизации экономики, при котором главным покупателем в экономике является госу­дарство.

В ХХ веке эта экономическая форма стала господствующей во всём промышленно развитом мире независимо от политического устройства – от Гитлера до Рузвельта. В части стран выход государства на первые роли происходил осознанно и сопровождался барабанным боем госпропаганды, как в Германии и в СССР, а где-то скрывался из идеологических соображений, как в США или Великобритании. Для политкорректного обозначения новой системы хитрая и лицемерная западная профессура придумала нейтральный термин "смешанная экономика". Заговорили о конвергенции в СССР.

Когда я в конце 80-х годов занялся изучением путей экономической реформы в СССР, то обратил внимание, что организационно, функционально и во многом технически советские промышленные министерства и западные корпорации идентичны. На Западе не было министерств по подгузникам и прокладкам, но были корпорации по подгузникам и прокладкам. Корпорации по жилищному строительству, корпорации по энергетике и т.д. и т.п.

Причём эти корпорации находились и находятся в не менее интимных отношениях с государством, что и бывшие советские министерства. В то же время советские предприятия не имели полной корпоративной структуры, а потому шансов на выживание в потенциальной конкуренции с западными частными «министерствами» тоже не имели.

Поэтому я тогда выступил ПРОТИВ приватизации предприятий и ЗА преобразование промышленных министерств и их главков в государственные корпорации.