Читаем Литературная Газета 6517 ( № 29 2015) полностью

Отрывки из "Книги скорбных песнопений" Григора Нарекаци в переводе Маргариты Дарбинян-Меликян и Лены Ханларян

* * *

Ты украсил меня словом,

Даровал сияние [дыхания жизни],

Обогатил мудростью,

Вырастил в разумении,

Укрепил Ведением,

Отделил от прочих животных,

Наделил душой познающей,

Одарил естеством самовластным.

Ты родил, как отец,

Вскормил, как кормилица,

Пестовал, как опекун,

Насадил меня, нечестивого, у себя во дворе,

Полил водою жизни,

Хлебом небесным накормил,

Божественной кровью своей напоил,

Приобщил к недоступному и непостижимому;

Моим очам - [очам] земнородного -

Дозволил отважиться смотреть на Тебя,

Облачил меня в славу света Твоего,

Допустил воздеть к Тебе

Бренные пальцы моих осквернённых рук...

(Глава 5-я, часть 2-я)

* * *

Уста мои дерзнули говорить слова мирские,

Пристрастился я, не отступая, к делам постыдным,

Стал надменным, превознёсся я,

Тот, кто чрез малое время мёртвым в землю сойдёт,

Стал самоуверен, возомнил я,

Не обладающий властью [даже] над дыханием - залогом души моей,

Стал спесивым я - пыль одушевлённая,

Стал кичливым я - глина говорящая,

Стал горделивым я - прах презренный,

Ввысь поднялся я - пепел отверженный,

Поднял руку я - чаша, достойная быть разбитою;

Будто [лицо] верховное, распростёрся я сверх меры,

Но, отринутый, вновь замкнулся в себе;

Пламенем гнева загорелся я - ил, одарённый словом,

Словно бессмертный, высокомерен стал я;

Подобно четвероногим, смерти подвластный,

Я раскрыл объятия любви к миру,

А к Тебе не лицом, а спиной повернулся;

В полёте мыслей устремился я к тёмным помыслам,

Непорочную душу мою изнурял постоянно утехами тела;

Силу правой моей стороны я ослабил

И победил её, придав мощи стороне левой;

Даже увидел Тебя озабоченным обо мне -

О чём здесь не место писать -

И не устыдился...

(Глава 20-я, часть 2-я)

* * *

И вот был ты поставлен

По образу ангела

На пару сопряжённых ног,

Передвигающих и таинственных;

[Снабдили тебя] распрямлёнными, как для полёта,

Мышцами двух ввысь увлекающих крыл,

Чтобы оглянуть страну отчую;

Так отчего же, о глупый, ты своей волей пригнулся к земле?

И помышляя всегда о делах земных,

Был причислен к диким ослам степным.

Словно многоустый светильник, была водружена

На подсвечнике тела округлая голова твоя,

Чтобы тем самым ты не был отчуждён

От Благости Образа,

Узрел бы ты Бога и стал рассуждать о непреходящем.

Благодаря разуму ты стал вдвое лучше,

Чтобы вольною речью поведать

О превосходстве дарованного тебе благообразия.

Из-за рук, снабжённых порослью гибких пальцев,

Чтобы управлять делами житейскими,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Бывшие люди
Бывшие люди

Книга историка и переводчика Дугласа Смита сравнима с легендарными историческими эпопеями – как по масштабу описываемых событий, так и по точности деталей и по душераздирающей драме человеческих судеб. Автору удалось в небольшой по объему книге дать развернутую картину трагедии русской аристократии после крушения империи – фактического уничтожения целого класса в результате советского террора. Значение описываемых в книге событий выходит далеко за пределы семейной истории знаменитых аристократических фамилий. Это часть страшной истории ХХ века – отношений государства и человека, когда огромные группы людей, объединенных общим происхождением, национальностью или убеждениями, объявлялись чуждыми элементами, ненужными и недостойными существования. «Бывшие люди» – бестселлер, вышедший на многих языках и теперь пришедший к русскоязычному читателю.

Дуглас Смит , Максим Горький

Публицистика / Русская классическая проза