Литературная Газета, 6527 (№ 39/2015)

Роман «Не мой день», выпущенный издательством «Художественная литература» в этом году, – это объёмное и полифоническое повествование, населённое весьма узнаваемыми, но в то же время загадочными персонажами. Сюжет довольно прихотлив. В его основе события, происходящие в небольшом подмосковном городке Зачекинске, в результате постсоветской чехарды превратившегося в площадку для выгона бандитских группировок, коррумпированных милиционеров, деклассировавшихся и социально шалящих интеллигентов. Главных героев – бывших школьных учителей интеллигентов Купера и Карлова – волны вседозволенности вынесли на берег полного отсутствия самоидентификации, и они принялись судорожно обустраиваться на этом дикарском берегу. Пересказывать все приключения героев нет резона. Ведь они не столько формируют сюжет, сколько создают авторскую картину мира – объективную, динамическую, увлекательную и в то же время отталкивающую. Надо сказать, что события автор разворачивает мастерски. Постепенно, как пазл, фрагмент за фрагментом, складывается вселенная этого романа. И несмотря на то что в ней заправляют бандиты и представители сомнительной богемы, она не лишена авантюрной привлекательности. Купер с настойчивостью психологиста пытается докопаться до того, как обычные подмосковные мальчики становятся авторитетами криминального разлива и как школьные учителя превращаются в картёжников и продавцов крайне сомнительного гуманитарного продукта не менее сомнительным покупателям. (По сюжету Купер и Карлуша держат крайне успешный сайт стихотворной матерщины.) К прямым выводам на сей счёт автор читателей не подводит, но в их сердцах рождаются скорее жалость и сострадание, нежели ненависть и отвращение. Особый колорит тексту придают глухонемые красавицы героини, также ставшие частью криминального мира, но всё же находящиеся в поисках своей человеческой сути, несмотря на предлагаемую бесчеловечную обстановку. Этот приём можно назвать выдающейся авторской находкой, придающей роману объём и особую литературную органичность. Он отсылает нас к классике XIX века, особенно в части её страдательной актуальности и внимания к тем, кто выпадает из социальной парадигмы. Но если героини прошлого мучились от унижений, то нынешние берутся… за оружие. Здесь есть над чем поразмышлять читателю, любящему непредсказуемые аллюзии. Не мы такие – жизнь такая… Подмена себя настоящего на себя приспособившегося – больная тема для Купера. Он изучает её в романе подробно и со всех сторон. И полное сходство имени героя и творческого псевдонима автора – это попытка саморазоблачения человека, встретившего катаклизмы девяностых в возрасте ранней зрелости. Отмечу, что в этом саморазоблачении есть и ненавязчивая симпатичная ирония, создающая нужную для понимания замысла атмосферу.

Одной из главных композиционных скреп романа является съёмочная площадка, где американцы снимают кино о русской жизни. На этой площадке много чего творится – лирического, страшного, анекдотического, нелепого. Но что бы на ней ни творилось, в ней зашита основная метафора романа. Наша жизнь – кино? Кино, снятое американцами? Или навязанная американцами быль? И почему мы оказались такими, что нам так легко смогли что-то навязать? Эти вопросы, далеко не единственные из затрагиваемых автором, долго не позволяют забыть его текст. Герои и коллизии оставляют в памяти ощутимые следы... А это неотъемлемое качество серьёзной и зрелой прозы.