Литературная Газета, 6539 (№ 03-04/2016)

От широты обобщения захватывает дух, но я пытаюсь сохранять спокойствие. Ну ладно, бронзовый век – так бронзовый. Название культурологически вполне оправданно. В конце концов это слово ведь тоже не является открытием автора. Во всяком случае, А. Щипков ссылается на проделанную до него работу собирателей стихов и издателей антологий. А что предлагает сам автор в качестве итогового пророческого слова? Название следующей литературной эпохи – «Аксиомодерн». Это звучное имя, завершающее статью как её главный теоретический вывод, требует, пожалуй, более подробного разбора.

Если рассуждать максимально грубо, без нюансов, модерн пришёл в искусстве на смену академизму и классицизму. Предшественники считали, что возможно открыть какие-то эстетические образцы, значимые на все века, для всех времён и народов. А модернисты противопоставили их засушенному гербарию музеев и энциклопедий новые варианты художественных форм, в которых мир отражался более живым и совершенным образом. Казалось бы, ничего страшного. Но смена идеалов многими воспринималась как их отсутствие и полный эстетический релятивизм. На смену модернизму обоснованно претендует прийти постмодернизм, провозгласивший принципиальное отсутствие и даже ненужность эстетического совершенства. С точки зрения постмодернизма произведением искусства может стать любой объект, назначенный таковым и вставленный в контекст художественной жизни общества. Эту художественную эпоху мы как-то смогли для себя осознать. Мы говорим уже не только об искусстве постмодерна, но и об экономике постмодерна, результаты которой не зависят напрямую от затраченных трудовых усилий. Политика пост­модерна щеголяет перьями политтехнологий и оранжевых революций. Мы живём в информационном обществе и виртуальной реальности. Это всё явления из одной связки.

Но вот приходит социолог и говорит: «Пора заканчивать с постмодерном и начинать аксио­модерн». Что можно ответить на этот призыв? В первую очередь спросить: а что, разве постмодерн уже на исходе? Он уже сдаёт свои позиции чему-то эстетически и творчески более сильному и привлекательному, стоящему на совершенно иных мировоззренческих и философских основах? Хотелось бы познакомиться с образцами и примерами такого нового искусства, в котором постмодернизм явным образом преодолён. Причём преодолён не где-то в ящиках письменных столов и далёких творческих лабораториях художников, а в сердцах широкой публики.

Второй вопрос не менее важен. В какую сторону провозглашаемое новое направление ведёт нас от постмодернизма? Само предлагаемое название нового «тысячелетия» подсказывает: аксиомодерн зовёт нас от постмодернизма обратно к модернизму. Присоединение к корню «модерн» слова, обозначающего ценности, вряд ли существенно изменит и обновит его смысл. Как уже упоминалось, опора на какие-то ценности является неотъемлемой стороной любого искусства, любого стиля и направления. Весь вопрос в содержании этих ценностей. Один из авторов концепции бронзового века поэт Олег Охапкин распределяет поэтов на альтернативные группы носителей разных по знаку ценностей. Не могу удержаться, чтобы не процитировать цитату ещё раз:

Он исторгнул из Храма лишних.

Торговавших талантом, чтобы

Воцарился в сердцах Всевышний,

А в торгующих – дух утробы.

И пошли по домам поэты.

Те, кто Бога встречали, – с миром,

А купцы разбрелись по свету

Золотому служить кумиру.

Является ли это разделение новым? Совсем нет! Для русской литературы оно скорее традиционно. Достаточно вспомнить классическое:

Средь мира дольнего

Для сердца вольного

Есть два пути...

Конечно, эти слова Некрасов сказал не об искусстве. Но само содержание предпочитаемых поэтом ценностей не вызывает сомнений.

Таким образом, исповедование художником той или иной системы ценностей – явление далеко не новое. Каждая творческая эпоха с какими-то отжившими идеалами боролась, а какие-то другие, новые для своего времени ценности утверждала. Двадцатый век в этом отношении отличается от предшествующих столетий разве что более целенаправленным и последовательным отстаиванием заданной государством тенденциозности в искусстве социалистического реализма.

Скорее всего, за словом «аксиомодерн» стоит не столько констатация, сколько призыв. Александр Щипков настойчиво призывает художников к очередной смене вех. Эта смена заключается в возвращении от принципиальной постмодернистской свободы творца от каких-либо ценностей к осознанным нравственным, а может быть, и эстетическим идеалам.