Литературная Газета, 6584 (№ 04/2017)

Майдан, последующий за ним военный конфликт, Крымская весна - референдум, присоединение Крыма к России - и жизнь полуострова в её составе на протяжении длительного времени остаётся в поле зрения не только политиков и общественных деятелей различных государств, но и СМИ. Информационная война, развёрнутая как у нас в стране, так и на Украине, комментирование событий доморощенными политологами, да и всеми, кому оказалось не лень, окончательно запутали и утомили общество. В связи с этим публицистика Беседина, как современника и очевидца, оказалась не только уместной, но и сверхактуальной. Ярким пример можно считать книгу, в которую автор собрал материалы, ставшие откликом на вышеперечисленные события. «Дневник русского украинца» Беседина охватывает временной промежуток с 7 ноября 2012 по май 2015. «Тексты, вошедшие в «Дневник», писались дома, на блокпостах, вокзалах, в самолётах и поездах, в гостиницах и захваченных администрациях». «Трансформировал мысли, эмоции, наблюдения в тексты. Они здесь, они кость этой книги». Беря на карандаш всё произошедшее, Беседин пытается здраво взглянуть на ситуацию со всех сторон, определить векторы дальнейшего развития двух своих Родин. «Что делать тем, кто считает себя русскими украинцами? Или украинскими русскими? Что делать им, любящим две страны и два народа?» Действительно, что? Ведь, «даже когда не грохочет в Донбассе, война идёт в мозгах, душах». И спасение тут только в здравом смысле, ибо последний «…не имеет ни национальных, ни государственных маркировок. И борьба под его знамёнами ведётся не против держав или людей, но против явления»- фашизма, который «чудовищен и одинаков не зависимо от того – « свой» он или «чужой».

Обращаясь к прозе Беседина, сложно не заметить, что в повести «Воскрешение мумий» Платон продолжает, а где-то и повторяет мысли высказанные в «Дневнике». Перед читателем вновь предстают выборы в Верховную раду 2004, площадь Нахимова, бегство Януковича, Евромайдан, «третья оборона» Севастополя. «Мы все тогда мало что понимали. Жили так, словно висели на дыбе: Киев тянул в одну сторону, Москва - в другую. И швы плохо склеенной украинской действительности с треском расходились, семьи рушились из-за любовного столкновения глупости с глупостью. На Евромайдане кропили святой водой тех, кто рвался в крестовый поход против русских, а на площади Нахимова проклинали украинских отступников, предавших истинную веру.» Сейчас, когда море немного утихло так уместны и своевременны вопросы, озвученные Бесединым. Что же дальше? Как он там, полуостров с хэштэгом наш? Жива ли ещё идея нового русского Крыма, русская мечта, о которой говорит Платон? В интервью с Владимиром Бондаренко Беседин отвечает на вопросы, заданные в повести «Воскрешение мумий». Русская мечта должна трансформироваться в идею, которую, ох как хочется верить, не «не затюкает рост цен или ужесточение законов», ведь шли, по словам Беседина не за «конфетой послаще или батоном позолотистее».

В первой части произведения воспоминания о событиях прошедших, картины старого и нового Севастополя чередуются с рассказом главного героя о своих злоключениях, что, к сожалению, дробит повесть, делает её похожей на лоскутное одеяло. Предстают перед читателем попутчицы главного героя, о несовпадении впечатлений от их внешнего вида и внутреннего мира повествует автор прежде чем перейти к неуместному, на мой взгляд, описанию пьянки с другом - писателем.

Но совсем другое впечатление оставляет вторая часть повести. Сталкиваясь по дороге домой с лежащим человеком, главный герой, забыв о своих проблемах, повинуясь голосу «вопящей совести», понимая, что пройти мимо человека, нуждающегося в помощи – подлость, пытается помочь то ли живому, то ли мёртвому мужику. Если в этом что-то такое близкое именно русскому человеку, что принято именовать состраданием, которое в итоге победит и «болезненную подозрительность» водителей проезжающих мимо машин, и пуленепробиваемую стену безразличия продавщицы ночного магазина, и собственные раздражение и злобу. А может и уравновесит на весах совершённое героем по совести и против неё. Именно в этом эпизоде неоставления в беде, Беседин пересекается с христосоцентричным творчеством Андрея Тимофеева.

Проследить это пересечение можно и в рассказе прозаика «День победы». (Совпадает рассказ тематически и по проблематике и с повестью Антипина «Плакали чайки»). В небольшом по объёму произведении автор поднимает проблему исторической памяти. В городе - герое Севастополе, в подъезде с исписанными свастикой стенами живёт ветеран Великой Отечественной войны Валерий Абрамович, заслуживший, увы, за все свои жизненные подвиги пять гвоздик от школьников и заметку в газете, которая, как с негодованием замечает автор, «выйдет на одной полосе с рекламой средства от геморроя или анонсом очередного целителя». Каждый год выходит.