Литературная Газета, 6587 (№ 07/2017)

Возможно, если бы Надеждой Болтянской вовремя заинтересовались культуртрегеры и актуальные критики, она уже сейчас считалась бы крупным явлением в поэзии XX века. Но история не терпит сослагательного наклонения. Да и большое, как мы знаем, видится на расстоянии. А «тихая лирика» не может сразу же стать популярной, она требует осмысления. Самое же главное, что остались стихи, которые ещё ждут своих исследователей, что есть родственники, издающие книги Надежды Болтянской, что есть, наконец, читатели, которым ещё предстоит познакомиться с творчеством пока не очень известного, но замечательного и, вне всяких сомнений, значительного поэта. И со временем тихая музыка слов обязательно зазвучит.

Людмила Тарасова

Надеюсь, что радость будет

Надеюсь, что радость будет

Спецпроекты ЛГ / Литературная ярмарка

Теги: поэзия

Надежда Болтянская

***

Не играет пастух на своей трубе,

Тёмный шорох в моём окне.

Хочешь, я что-нибудь расскажу тебе,

А потом ты расскажешь мне.

Отгремели литавры былых времён,

Я теперь уж совсем не та.

Я тебя так люблю, ты в меня влюблён,

А всё прочее – суета.

Тихой музыкой слов я тебя найду,

Расскажу что-нибудь ещё.

Я когда-нибудь в синюю даль уйду,

Всё держась за твоё плечо.

***

Секундная стрелка скачет,

Слипаются веки сонно.

Туманно в окне маячит

Луна, как бельмо дракона.

От плазменных мыслей сухо,

Так часто глаза мигают,

Мелодию ловит ухо,

На окнах снежинки тают.

Пути впереди я знаю,

Надеюсь, что радость будет,

Готова к апрелю, маю,

И кто же меня осудит!

Маме

Как мне грустно, слёзы льются,

Ты меня совсем забыла.

Люди радостно смеются,

Жажда жизни – это сила!

Ненавижу детективы,

Хоть сама же их глотаю.

Не хватает ветхой ивы,

Стройка, рытвины без краю.

Встану я на обе лапы,

На перила обопруся.

Ты ждала согласья папы,

Чтоб назвать меня – Маруся!

***

Я, как старый солдат,

Что остался живым,

Словом, чёрт мне не брат,

И не брат херувим.

Выпьем водки, дружок,

Хоть совсем я не пью.

Замотаем в клубок

Жизнь сквозную мою.

Часто грозы гремят,

Стало тяжко дышать.

Выпьем чаю, солдат,

И отправимся спать.

***

Туча подставляет небу спину,

Жизнь уже зашла за половину,

Свищет ветер в голубом просторе,

Это и не город, и не море.

Волосы обросшие поправлю,

Буквы наберу, письмо отправлю.

К бабке не ходи – она не скажет,

Тот проклятый узел не развяжет.

Стисни кулаки, скрипи зубами…

Гравий и щебёнка под ногами.

***

Спасибо тем, кто верует любя,

Кто вытирает слёзы раньше срока,

И мне в толпе уже не одиноко,

Несу в руках весомую себя.

Спасибо тем, кто слушает смешно,

Слова и слоги будто забывая,

Обрывки фраз и междометий стая

Слетаются в открытое окно.

Я буду делать то, на что годна,

Балконы мазать лаком или краской

И упиваться самодельной сказкой,

Открыта, простодушна и нежна.

Россия

У вечного дерева корни есть

И почва, которая только здесь.

Я в снег и в проталины так вросла,

Что веткам – сосудам – не счесть числа.

Зелёные волосы у воды,

Зелёные с серым глаза, что льды.

Я б двадцать хотела иметь когтей,

Чтоб ствол удержал меня без затей.

***

Льдом покрыты ветки, обломаются.

Замело в сугробах долгий путь.

Как же тяжко, надоело маяться,

Отчего так трудно мне уснуть?

Бьют часы, и тьма к рассвету клонится,

Я страдаю в душной тесноте.

Не терзай же, спутница-бессонница,

Или я старею в темноте?

Что ж, уснула, светлые видения,

И теперь проснусь не скоро, днём.

Ясные, живые впечатления

Мне несёт оконный водоём.

Ночная элегия

Тридцать пять – конец или начало?

Для кого-то лютня отзвучала,

Для кого-то молодость промчалась,

Как бесшумный инолимузин.

Ранней быть весна не обещала,

Беспокойно люстра освещала

То, что наконец-то получалось,

Как в футболе счёт: один – один.

Я глаза раскрыла еле-еле,

Как слепой котёнок в самом деле,

Суетливо предлагает телик

Ауры, астралы и тела.

Не слезай с печи, мели, Емеля,

Что здоровый дух в здоровом теле,

Вот и задохнулся понедельник

Верой несчастливого числа.

Руки, веки вздрагивают сонно,

Будто от болезни Паркинсона,

Если запоздало жаждет лоно,

Не помогут бром и тазепам.

Весело писать во время оно.

Аура, ты где, моя корона?

Силуэт заснеженного клёна,

Валерьянка с горем пополам.

***

Апрель, апрель… И наступило лето,

Забыты лужи и сквозная грязь,

Вот облако, бушует ярость света,

Где тёплая трава и листьев вязь.

Июнь, июнь… Стоят рядами книги,

В окно – открытый воздух, шум дождя,

Вставай, вставай, тащи свои вериги,

Всё сбудется немного погодя.

Придёт осенний звон продрогших пятен,

Я выйду на широкое крыльцо,

Несильный ветер, мелок и невнятен,

Румяна мне наложит на лицо.

***

Как необычны старые слова,

Чтоб повторять в любое время суток!

В соседстве малолетних проституток

Мы кофе пьём, чугунна голова.

Ступени отошли куда-то вниз,

На мне давнишне-глаженное платье,

Я так хочу попасть в твои объятья,

А чашка кофе – маленький каприз.

В машине отодвинуто стекло,

Врывается ночной, но душный ветер.

Как главного, дружок, ты не заметил?

Нам просто в этот вечер повезло.

***

Сумерки, лёгкая грусть.

Горло болит, ну и пусть.

Тихо отложена книжка,

Схвачена дверь на задвижку.

Стихла словес кутерьма,

Жизнь, как вершина холма.

Там ещё дальше отроги,

Нет непосильной дороги.