Литературная Газета, 6595 (№ 16/2017)

Роскошь трактовки

Спасибо Карену Шахназарову и каналу «Россия 1» за то, что дали повод ещё раз обратиться к «Анне Карениной». Мы перечитываем, переосмысливаем Толстого, а он – нас. Уже четверть века, как страна вернулась в бывшее проклятое, а ныне светлое прошлое: с высшим светом, сановниками, поместьями, золочёной молодёжью, конюшнями, дворецкими, гувернантками-англичанками. И с новым знанием пытаемся трактовать роман. Какая задача ставилась при экранизации? Дотянуться до классика или рихтовать его под себя? Использовать для достижения каких-то своих художественных целей? И что это за цели?

Мне кажется, что именно сейчас важнейшим персонажем романа является вымаранный сценаристами Константин Левин. Но даже если не заморачиваться крайне актуальными исканиями Константина, драма Анны без любовной линии Левина и Кити не полна и не до конца понятна.

Вместо Кити и Левина в сериале появились… китайцы, наши солдаты, японская война, и сцены эти занимают значительное место. То есть во время просмотра сериала про «великую любовь» в него нагло вторгалась не только ненавистная рекламная пошлятина, но и притянутая за уши абсолютно посторонняя «китайская грамота», сама по себе добротно снятая, милая, но… не Толстого. Равноценная подмена?

Второе, что удивило в трактовке, касается собственно истории Анны – Толстой слегка подправлен и переписан.

Анна, как властная хозяйка, сама приезжает в дом к Вронскому, чтобы… отдаться, то есть овладеть им. Потом она ведёт себя как современная бизнесвумен, капризная собственница, которую конкуренты отстранили от дел.

В сцене, где обсуждается постройка больницы в имении Вронского, Анна так шпарит инженерными терминами и делает это с таким удовольствием, как будто она прирождённый прораб. У Толстого, разумеется, этого нет. Главная героиня здесь не трепетная лань, не жертва страстей, а затравленная волчица, и становится понятно, почему в финале нет сцены самоубийства – со зла на рельсы не ложатся.

Многие, не читавшие роман, так и подумали, что Каренина не погибла, а укатила куда-нибудь в Лондон с горничной, а многие из читавших остались в недо­умении. Действительно, в карете, ведомой дьяволом, Каренина выглядела как одержимая, как фурия. Её было не жалко.

Впрочем, у каждого времени своя Анна.

Р.S. Неожиданное по ходу просмотра

Поймал себя на том, что мне хочется, чтобы «китайские» эпизоды подольше не кончались. Так в них было уютно, спокойно: артисты органичны, никто ничего не изображал, ни с каким феминизмом не боролся, Толстого не пере­иначивал…

И ещё. Карен Шахназаров очень давно и очень правильно настаивает на том, что нужно возродить Госкино с чрезвычайно важным для кинопроизводства институтом редактора. И даже открыл на «Мосфильме» что-то вроде школы редакторов. И как раз один из «выпускников этой школы» (Алексей Бузин) и писал сценарий «Анны Карениной». Жаль, что не успели воспитать редактора, который бы увлёк режиссёра линией Левина и имел бы мужество отговорить его от симбиоза Льва Николаевича с ни в чём не повинным Викентием Викентьевичем.

А сериал о той позабытой войне хорошо было бы снять. О ней писал не только Вересаев.

Курорты, которые мы потеряли

Курорты, которые мы потеряли

Общество / Общество / О времена!

Шубина Дарья

Крым. Санаторий «Курпаты» (раньше пансионат «Дружба»)

Теги: общество , профсоюзы

А ведь когда-то по недорогим путёвкам на них отдыхали почти все

В конце апреля Совет Федерации предложил поддержать развитие санаторно-курортной отрасли, увеличив спрос на услуги российских санаториев за счёт введения налогового вычета по НДФЛ на путёвки в здравницы. Зачем нужен этот манёвр? Даже оставшиеся в ведении профсоюзов здравницы давно ориентированы на коммерческие продажи, генерируя оборот не менее 1 млрд. рублей в год.

Санатории – явление, порождённое советской экономикой и системой здравоохранения. И хотя первые здравницы существовали в России ещё в начале XX века, их массовое строительство стартовало только после выхода положения Совнаркома о социальном обеспечении трудящихся в октябре 1918 года. Санаторно-курортное лечение было впервые утверждено как вид врачебной помощи. Курорты стали собственностью государства и охранными зонами, а все их «земли, парки, степные и водные пространства» перешли из ведения Народного комиссариата земледелия к Народному комиссариату здравоохранения.