Литературная Газета, 6599 (№ 21/2017)

В то время Кузбасс шёл по пути формирования урало-кузбасского индустриального комплекса с упором на развитие угольной промышленности и металлургии. По запасам и качеству угля Кузбасс был крупнейшим каменноугольным бассейном мира. Общие геологические запасы угля в нём до глубины 1800 метров оценивались в 733,4 миллиарда тонн. Географически здесь выделяли Кузнецкий Алатау, Горную Шорию, Салаирский кряж, Кузнецкую котловину и Западно-Сибирскую низменность. Климат тут резко континентальный: зима холодная и продолжительная, лето короткое и тёплое.

В январе 1928 года село Прокопьевское, где тогда интенсивно строили угольные шахты, ВЦИК преобразовал в рабочий посёлок с населением 14,4 тысячи человек. К лету 1931 года здесь проживало уже 55 тысяч человек, и посёлок преобразовали в город Прокопьевск. Он стал крупным промышленным центром страны. Его протяжённость с севера на юг составляла 22 километра и с востока на запад – почти столько же. На этой территории находилось 35 локальных территорий. Они появлялись там, где добывали уголь. Над ними возвышались копры шахт и терриконы. А под землёй располагался ещё один город, с тёмными проездами и улицами, по которым бесперебойно шёл поток угля для советской промышленности, поднимающейся с колен после глубокой разрухи.

Лопата с крючком

Направили меня на шахту «Коксовая» и определили работать в первую, то есть утреннюю, смену. Пришёл на комбинат, сел на лавку, вышел мастер, стал оформлять наряд. Послал меня работать с женщиной, которых в шахте тогда было немало. Пошёл я в мойку, разделся, облачился в кое-какую спецодежду, встал в очередь, чтобы получить лопату. Тут была огромная очередь. Получил лопату с крючком, пошёл в клеть с напарницей. Поехали на лифте под землю. Никакого страха не ощутил. Дошли до места. Нашли мне черенок к лопате. Подкатили вагон. И начались горняцкие будни.

Дня через четыре меня послали перекидывать уголь с мужчиной. Это был человек лет 40 по фамилии Тололаев. Помог он мне наладить и освоить веками незаменимый шанцевый инструмент. Мы с Тололаевым проработали пару месяцев. В это время в шахте трудились русские, немцы, китайцы и горняки ещё нескольких национальностей. Приходили артелью за два часа до начала смены и заканчивали на два часа позже. Было три рабочие смены. Позже тот мой напарник работал с чехом и немцем.

Первый мастер

Помню, моим мастером был молодой инженер Николай Иванович Линденау (1911–1995), выпускник горного факультета Томского индустриального института. Через год стал начальником технического отдела нашей шахты, а затем возглавил шахту «Чёрная Гора», позже 15 лет руководил Восточным научно-исследовательским институтом по безопасности работ в горной промышленности. С его именем связано совершенствование систем разработки угольных пластов и внедрение в шахтах комплексной механизации.

У каждого своя гордость

Как я уже говорил, на шахте «Коксовой» перед 1937 годом работало много немцев и чехов. Они могли держать топор, лопату и пользоваться другим инвентарём. Снабжали их харчами и платьем в особом магазине. Мне не пришлось быть в таком магазине не потому, что не пропускали. Пройти было можно, чтобы посмотреть на ассортимент товаров. Наши люди не заходили в инснаб, потому что имели свою гордость.

Иностранцы в наш буфет на шахте тоже не заходили. Они одеты были по сезону, возили их на работу и обратно на автомобиле. Это были культурные люди. Кем эти иностранцы служили? Среди них были рядовые проходчики, а также механики и электрики. В конце 1936 года, словно почувствовав неладное, иностранные специалисты покинули шахту. Остались на шахте башкиры, татары, русские. Они не хуже иностранцев трудились. Стали специалистами своего дела. Оставались также в шахте люди с прозвищами кулаков. Мне лучше этих тружеников не приходилось видеть. Они имели совесть.

Простояли всю смену

Работали на погрузке угля в ночь. Стоял нагруженным состав угля из 12 вагонеток. Была дана заявка на порожние вагоны, а их не давали. Прошёл час. Я подошёл к телефону, повторил заявку на порожняк и спросил: «Скоро ли пришлют электровоз за углём?» Диспетчер ответил: «Скоро». Ещё через час пошли звонить мои помощники. Им также ответили: «Порожняк скоро будет». Я ещё позвонил. И так всю ночь мы не давали покоя диспетчеру, а нам не давали порожних вагонеток. Под утро пришёл горный мастер. Помню его фамилию – Иванов. Он спросил: «Сколько вагонов погрузили?» Я ответил: «Ни одного». Он схватил палку, и – за мной. Я бежать, он с палкой – к мотористкам и пригрозил, что нас арестуют.