Литературная Газета, 6602 (№ 24/2017)

– Думаю, – ответил Владимир Пермяков, – компетентные специалисты всё учли и проверили. Да и сразу версия об ошибке пилотов просматривалась. Об этом говорили.

– В обнародованном заключении комиссии сказано, что не было разцентровки груза на борту самолёта, что всё было нормально с топливом и обслуживанием в аэропорту. Правда, ни слова о вопросе, вызывавшем сомнения: почему на столь большом расстоянии были обнаружены детали самолёта, почему был столь велик их разброс?

– Видимо, комиссия разобралась и с этим. Какие у нас основания не доверять?

– Их, наверное, нет. Как нет никаких возражений против того, что уважаемая доктор Лиза Глинка упоминается в сообщении комиссии МО персонально. А имя Валерия Халилова, который преобразовал военную оркестровую службу России, которого высоко ценили и ценят великие музыканты Александра Пахмутова, Мирей Матье и множество других выдающихся деятелей культуры, осталось за скобками.

– Хм… Ты же знаешь, музыка и время всё рассудят. Мы с тобой не сомневаемся, что Валерий (Халилов) сторонился мирской славы, был, как говорится, божий человек…

– Согласен. Не просто так на его отпевание в Елоховском соборе в Москве столько людей пришло! Митрополит Илларион отпевал, а он не только высокий чин Церкви, но и мыслитель, композитор. Его произведения Халилов исполнял и в храме Христа Спасителя, и за океаном – в Нью-Йорке...

– И похоронили Валерия Михайловича не на престижном московском кладбище, а там, где он сам повелел жене своей – на Архангельском погосте во Владимирской области, возле могилы бабушки у церкви, им восстановленной…

Валерий был настоящий подвижник искусства и чистых отношений. Был человеком чести.

А в жизни, как мы с тобой знаем, был простой, скромный, без всяких претензий и дурных амбиций, нормальный человек. Ценил творчество и творческих людей, людей порядочных, благодарных, которые не предают и не продают. Ценил людей, независимо от их ранга, происхождения и всего такого прочего. А остальных как-то аккуратненько сторонился или взаимодействовал в рамках обстоятельств, часто ему навязываемых. Взаимодействовал иногда даже с не очень достойными людьми. Или мы не знаем об этом?

– Знаем. Разные были люди. Помню, как не раз перед концертом он показывал престижный ряд – в консерватории или в зале Чайковского – и говорил: «Вот места для генералов оставил, а они даже помощникам приглашения не передали…» И улыбался, как ты понимаешь, улыбкой своей…

– Он был человек и музыкант с большой буквы. Все подобные вещи философски воспринимал. Считал, что погоны генеральские сами по себе никого лучше не делали. В смысле – перед Богом.

Валерий понимал: музыка родилась, как только человек осознал, что он и есть человек, а не просто частичка природы, не просто большой муравей, а далее, в течение веков – не просто потребитель и банкир своего таланта.

Песни, мелодии появились, возможно, раньше слов. Как тебе, человеку слова, и не обидно, может быть, это слышать.

– Стерплю. Видимо, поэтам, писателям, даже художникам надо смириться: музыка, песня для человека – первичны. А твоя недавняя поездка в Алма-Ату это подтверждает?

– Там нас ждали и принимали очень тепло. Как своих. Мы объяснялись на одном языке – на языке музыки, на языке русской и мировой музыкальной культуры.