Литературная Газета, 6619 (№ 43-44/2017)

Имя народного поэта Кабардино-Балкарии, лауреата Ленинской и Государственных премий СССР пику в Чегемском районе республики присвоили покорившие его альпинисты ещё в 1973 году. С тех пор восхождения совершаются каждый год. Однако в этот раз альпинисты поднимутся на пик Кулиева не с пустыми руками: на горной вершине будет установлена мемориальная доска.

Кроме того, член Общественной палаты Кабардино-Балкарской Республики, литератор и краевед Мария Котлярова передала альпинистам от Общества книголюбов сборник стихов Кулиева с просьбой, чтобы все участники восхождения расписались в нём (непременно на самой вершине!): после этого книга пополнит коллекцию музея поэта.

Торжественные проводы группы альпинистов прошли в Доме-музее Кайсына Кулиева в Чегеме.

Подготовкой символического восхождения занимался Меж­региональный благотворительный фонд по охране и поддержке дикой природы.

Ради жизни на земле

Ради жизни на земле

Литература / Литература / Кулиев - 100

Теги: Кайсын Кулиев , поэзия

Кайсын Кулиев

В изнеможении мои глаза

В изнеможении мои глаза!

Закрыв их, коль жить бы в темноте,

Чтоб ощупью идти мне в немоте!

В изнеможении мои глаза…

В изнеможении мои глаза,

Закрытыми хочу их удержать.

Зачем всего поэты в жажде знать?!

В изнеможении мои глаза.

В изнеможении мои глаза,

Но до поры, когда их скроет прах.

Они не перестанут видеть страх!

В изнеможении мои глаза...

Хоть гвозди ржавые вобьют в ладонь

Где нахожусь, не ведаю, подчас.

Иль ночь, иль день – мне невдомёк:

Могильным камнем я застыл сейчас.

Как скол скалы, от Родины далёк...

В сей миг, как будто в самого Иссу,

Хоть гвозди ржавые вобьют в ладонь.

Я – нем! Ни слова не произнесу:

Не чувствую я боль и рук огонь.

Промчались быстро лета дни

Промчались быстро лета дни,

Без зелени, земля гола.

Со снежным утром мы одни:

Округа вся белым-бела.

Пройдут, как лета месяцы,

Все наши годы невзначай.

Седеем мы, хотя юнцы.

«Я жизни рад!» – не прокрича...

«Ушло уж лето!» – молвим мы,

«Ушла и жизнь!» – стремясь сказать.

Как с таяньем – уход зимы,

И наш уход недолго ждать...

Пришлось ли видеть волкодава взгляд

Пришлось ли видеть волкодава взгляд, когда

Исход хозяина настиг?..

А помнишь, в памяти ль, что пёс сей навсегда

Сам одиночество постиг?..

И если более не вымолвлю я слов,

Весь, как родник иссохший вдруг...

Ты боль прочти во взоре – знай, мой день каков...

Как по глазам собак безмолвных, грустных, друг…

Лучше помолчим

Обветшали так слова проклятия,

Обветшала в мире так озлобленность.

Как бы отвести от нас заклятия;

У кого такую взять доверенность?

Что ж сказать? А с этих слов нам есть ли прок?

Лучше помолчим, скале уподобясь.

Под ногами камня немота – урок.

Помолчим, как он, на сколы вдруг дробясь...

Может быть, на свете нет умней его,

Знать, наверно, потому молчит всегда?

Обветшали, обветшали так слова,

Но, а всё же, убежишь от них куда?

Так стара печаль

Стара в подлунном мире так печаль,

Она и виноградных лоз древней.

Небесный свет и тот её встречал,

Дороги все проложены по ней.

Стара в подлунном мире так печаль

Они с любовью, верно, близнецы.

Стара в подлунном мире так печаль,

Все языки с одной с ней кузницы.

Народы гибнут, как от рук врага.

Уходят языки. Печаль жива.

Она бессмертна, старая карга.

Под звёздами, что вечная трава...

Мне б деревом безмолвным быть

В надежде – беды заглушить,

Мне б деревом безмолвным быть,

Как камень, все слова забыть...

Что значит слово для души?

Стук стрел о скаты скал в глуши!

Какой же прок! Не камень я.

Не дерево безмятежное.

Пуста надежда для меня:

Дано мне сердце слишком нежное.

Во времени комок тоски –

Всё слышать, видеть, лицезреть...

Как знать, поленом мне б сгореть,

Чтоб пеплом серым стать в горсти.

А листва нежно шебуршит

Деревья молчаливы как.

О если б мне бы так молчать!..

А листья нежно шебуршат –

С молчаньем спорит, кто мастак,

Зачем всё выспренней слова?

Спокойней дух и голова

Деревья молчаливы так...

Умрёт всяк – нам не жить никак,

Деревья ж будут всё стоять.

За нас им в жизни постоять

Деревья молчаливы так...

Деревья молчаливы так.

Забрали всё и замели

Мне суждено, хоть потерять

Родимый край – отцовский двор, –

А никому ведь не отнять,

Где б ни был, упокойный сбор...

В подлунном мире, знать, судьба

Холмкам могильным подсобит.

Меня забудет голытьба,

Но, знаю, смерти не забыть.

Бездомен в мире, без земли –

Хоромы ж в кладбище ему.

Забрали всё и замели,

А смерть в подарок самому.

В дороге счастье – в западне,

Беду же не спугнёшь тоской.

Завистна жизнь на полотне,

А к смерти ты уже другой.

Мне суждено хоть потерять

Родимый край – отцовский двор, –

А никому ведь не отнять,

Где б ни был, упокойный сбор...

Забуду весь кромешный ад годин

На ранней травке возлежа один,

Тревог своих забуду череду.

Забуду весь кромешный ад годин,

На теле раны все на нет сведу.

Не пожалеет, мягкостью пленя,

Трава не пожалеет аромат.

Она хранит и тайну про меня,