Литературная Газета, 6623 (№ 48/2017)

Темы лирики, наверное, ограничены: любовь, смерть, время и место, где закручивается лирический сюжет. Тем не менее даже на этом ограниченном пространстве простор для поэта немыслимый, ибо за всем стоит душа автора, а мы все разные. Вышедшая спустя пятнадцать лет после ухода из жизни книга воткинского поэта Владимира Парамонова «Переходный возраст» удивляет своей созвучностью и нашему времени, его философскому осмыслению. А ведь он был в Воткинске не только единственным членом Союза писателей СССР, но и многолетним руководителем литературного объединения – представляете, сколько литераторов он взрастил! Сборник Сергея Гулина «Четырнадцатый» (по названию года) удивил и заставил на многое в нашей жизни иначе посмотреть – не из журналистского ли прошлого автора такой накал пуб­лицистичности в книге? Да и тоненькая книжечка живущей в Камбарке Маргариты Зиминой «Поездки в прошлое» поразила своим неожиданным сочетанием лирики и публицистики. Очень радуюсь, когда встречаю в стихах типичные ижевские приметы, как, например, в сборнике Ольги Денисовой. Посмотреть на себя, свою душу, свой город сквозь призму времени, через боль, потери и обретения – это всегда дорого для меня, как для читателя. Неслучайно ведь говорят, что ту или иную эпоху проще понять именно через поэзию.

Но эти же темы я особенно ценю и в прозе. Помню, как меня удивила своим собственным видением послевоенного города лирическая повесть Анатолия Демьянова «Стихия воды», вышедшая впервые в 1986 году, ещё в те времена, когда Ижевск был Устиновым. Из моих сверстников, несомненно, хочется выделить народного писателя Удмуртии Вячеслава Ар-Серги, каждый рассказ у него читается на одном дыхании, с затаённой болью, поскольку невольно проецируешь авторские переживания на себя. Так что неслучайно Слава в своё время получил премию «Серебряный Дельвиг».

– Вы ведь пишете на русском? Переводились ли ваши стихи на удмуртский? И пробовали ли переводить, скажем, с удмуртского – на русский?

– Школа перевода в Удмуртии, к сожалению, если не утрачена совсем, то глубоко затаилась. В данном случае под школой подразумевается ещё и целая культура перевода. У меня было несколько попыток переводить, вряд ли их можно назвать удачными – тут ведь надо биться с автором под одним током, чувствовать язык, с которого переводишь. А у нас сегодня даже работа с редактором не каждому знакома – экономим на копейку, теряем на рубли.

– Если говорить об основных проблемах национальных литератур сегодня, то как бы вы их обозначили?

– В Ижевске и других городах республики, конечно, более востребованы книги на русском языке, и, значит, опять встаёт проблема перевода и книгоиздания. Это ведь было ещё на моей памяти, что в семейной библиотеке хранились книги и удмуртских писателей Игнатия Гаврилова, Трофима Архипова, Геннадия Красильникова, Семёна Самсонова и других. И это было потребностью – покупать книги удмуртских писателей, знать их творчество. Недавно стал перечитывать роман И. Гаврилова «Корни твои», очень мне было интересно посмотреть на Ижевск 1920-х годов глазами его героев.

К сожалению, книжные магазины почти не продают местную литературу, что удмуртскую, что русскую. Даже если издана интересная книга, нужно отправиться в издательство, на третьем этаже найти комнатушку, где идёт торговля, – и лишь тогда будет вам счастье. Точно так же обстоит дело и с научной литературой. Наш академический институт истории, языка и литературы в своё время выпустил тиражом 300 экземпляров шесть томов основоположника удмуртской литературы Григория Верещагина – до сих пор первый том не могу найти, спохватился поздно. Заметьте, отец Григорий дважды получал за свои труды серебряные медали Императорского Русского географического общества. А тираж книги доктора церковной истории, а в советское время и доктора исторических наук Павла Николаевича Луппова «Христианство у вотяков» и вовсе составил 100 экземпляров – две книги купил я, и обе у меня «ушли». Выходит, спрос, пусть на небольшие тиражи, есть. Дело в системе, в организации этого спроса, и тут без поддержки государства библиотекам, институтам или самим писателям ничего не сделать.

– Как автору из республики пробиться к широкому всероссийскому читателю? Ведь механизмы советского времени по книгораспространению и пропаганде национальных литератур в необходимых масштабах давно уже не действуют…