Литературная Газета, 6625 (№ 50/2017)

Молла Панах Вагиф в 1797 году вместе с сыном, талантливым поэтом Алиаги, был брошен в пропасть по повелению Карабахского хана Мухаммед бека Джаваншира и тайком был похоронен в городе Шуше почитателями его таланта.

Г О Ш М Ы

С тобою

Если бы в укромном уголке

Довелось побыть вдвоём с тобою!

Сердце к сердцу и рука в руке,

Пламенеть одним огнём с тобою!

Мне б в глаза твои когда-нибудь

Взором затуманенным взглянуть!

Пусть неразделимо, грудь о грудь,

Мы сердца свои сольём с тобою!

Блеску тёмных глаз идёт сурьма!

Звёзды тем светлей, чем глубже тьма.

Недругов да поразит чума!

Не таясь, гулять пойдём с тобою.

В сладостной полночной тишине

Ты склонись доверчиво ко мне.

До рассвета, позабыв о сне,

Ночь в блаженстве проведём с тобою.

Милая, ответа ждёт Вагиф.

Ты доверься мне, лицо открыв.

Буду счастлив я, доколе жив,

Упоённый забытьём с тобою. 

Перевод Марии Петровых

Ты моя Кааба

Ты Кааба, Кербела, Мекка, Медина моя!

Ты священна всегда и благостна для меня,

Я святыней считаю изгибы твоих бровей,

День и ночь я молюсь тебе, голову преклоня.

Что бы я ни сказал – пусть не будет обид у тебя.

Я не знаю, что сталось со мной, – опьянел я, любя.

Лишь исчезнет твой стан, и я замираю, скорбя.

Ты уйдёшь, и последняя ночь настаёт для меня.

Веру наших отцов привязал я к твоим кудрям,

Кто же больше меня изумлялся твоим кудрям,

Ухожу, свою жизнь, поручая твоим кудрям, –

Эту жизнь, как залог, береги, у себя храня.

Ты мой месяц высокий, солнце моё и луна,

Жизнь, богатство, счастье моё и весна!

О тебе лишь единой мечта у меня одна,

Сказкой стали слова твои на устах у меня.

Даже райские птицы боятся твоих кудрей,

Онемели павлины от сладких твоих речей.

Я несчастен, Вагиф, из-за чёрных твоих очей, –

Кто б ни встретился мне на пути – пожалейте меня! 

Перевод Владимира Луговского

Г А З Е Л Ь

Ради ямочки

Я мечтой к кудрям прикован, ароматным, как цветок.

От любви изнемогаю, стан согнулся, взор поблёк.

Если будет живописец рисовать её портрет, –

Я хочу стать тонкой кистью, чтоб коснуться нежных щёк.

Будто облако восхода на челе её горит –

Лебедь белая, не бойся, насмерть ранен злой стрелок.

Ты меня околдовала – стал я пленником твоим,

Без тебя, как месяц в небе, я блуждаю одинок.

Я Вагиф, мне нет спасенья, гибель родинки сулят...

Ради ямочки на щёчке мукам я себя обрёк. 

Перевод Татьяны Стрешневой

М У Х А М М А С

Нет

Я правду искал, но правды снова и снова нет.

Всё подло, лживо и криво – на свете прямого нет.

Друзья говорят, – в их речи правдивого слова нет,

Ни верного, ни родного, ни дорогого нет.

Брось на людей надежду – решенья иного нет.

Все вместе и каждый порознь, нищий, царь и лакей –

Каждый из них несчастлив в земной юдоли своей.

Их всех сожрала повседневность, оторванность от людей,

И сколько бы я ни слушал бесчисленных их речей –

В них, кроме лжи и неправды, смысла второго нет.

Странный порядок в силу у сильных мира вступил:

Чьё бы печальное сердце ты ни развеселил,

Оно тебе злом отплатит, отплатит по мере сил,

Им неприятен всякий, кто доброе совершил,

На целом огромном свете мне друга родного нет.

Учёный и с ним невежда, учитель и ученик –

Снедаемы все страстями, в плену у страстей одних.

Истина всюду пала, грех повсюду проник,

Кто в молл и шейхов поверит, тот ошибётся в них.

Ни в одном человеке чувства святого нет.

Тот, кто дворец Джамшида в развалины превратил,

Тот веселье и счастье безжалостно поглотил.

Нет никого, кто б в горе кровь свою не пролил,

Сам я не раз жестокой судьбою испытан был.

Повсюду царство коварства – и царства другого нет.

Всякий чего-то ищет, погонею поглощён,

Ищут себе престолов, венцов, диадем, корон.

Шах округляет земли – за ними в погоне он.

Влюблённый бежит за тою, в которую он влюблён.

Ни радости нет на свете, ни прочного крова нет.

Тут на людей, как солнце, свой излучаешь свет –

Помни, что слов признанья в радостной вести нет.

Честь, благородство, стыдливость давно уж утратил свет.

Услышали мы, что где-то найден честности след,

Я долго искал и знаю, чувства такого нет.

Алхимиками я сделал множество гончаров.

В золото обращал прах забытых гробов,

Из щебня я делал яхонт, с камня срывал покров,

В бриллианты мог превращать я бляхи на шеях ослов,

Признанья искал, но мир мне ответил сурово – нет!

Я мир такой отвергаю, он в горле стал поперёк,

Он злу и добру достойного места не приберёг.

В нём благородство тщетно: потворствует подлым рок,

Щедрости нет у богатых – у щедрых пуст кошелёк.

И ничего в нём, кроме насилия злого, нет.

Я видел конец надежды, мечтаний конец пустой,

Конец богатства и славы с их земной суетой,

Конец увлеченья женской, невянущей красотой,

Конец и любви, и дружбы, и преданности святой.

Я знаю, что совершенства и счастья людского нет.

Потухли глаза, старею, жизнь черней и черней.

Сколько красавиц мимо прошло за тысячи дней!