Литературный сарай

Ленюсь в техникуме. Или бросаю его по своей глупости. Плачет мать. Удивляются и недоумевают учителя. Дядя Ваня втихомолку ругает меня. Ужас.

И чтоб не стать мне таким несобранным безвольным существом, надо бросить воспитывать других. Не создавать кружков литературных. Не расстраиваться. Ну не получилось и что. Каждый в жизни идет свои путем. Надо искать свой. И заняться собой.

Или, наоборот.

Нет действительности, она где-то там, за дверями, а раз нет, то ее и не существует, а есть только одна большая израненная набегами недостатков душа, тем более усугубляющая свои страдания, чем менее удачным представляется ей исход борьбы с недостатками своими, борьбы за себя, лучшего, себя будущего.

Нелегко молодому человеку изучать жизнь, бросаться в нее, найти себя в ней, взрослеть нелегко. Мне надо. Соединить в одно понятия работа и труд. Пока они у меня по отдельности. Мне надо избавиться от пораженческих подростковых настроений и рассуждений. Мне надо породить у себя интерес к учебе. И учебу надо считать надо считать искусством, соединенным с творчеством. Надо быть подтянутым, собранным, уметь управлять своим временем. Забыть такое понятие как «зачитываться книгами».

А может, надо вернуться к йоге, релаксации, разработать короткие формулы самовнушения. Научиться расслабляться, летать, качаться на волнах, на качелях. Переливать теплоту и тяжесть из одной руки в другую, от ног к голове.

Вообще бы на книги Льва Семеновича Выготского обратить бы внимание. Красиво пишет о психологии."

Они и не заметили, как за разговорами дошли до Центрального рынка. Но спорить продолжали:

– Согласен, есть категория людей, к которым очень трудно подобрать название, классифицировать. Основное свойство таких людей – несамостоятельность, полная психологическая зависимость от друзей, знакомых.

– Это как раз те, что в любой компании, дурной или хорошей, чувствуют себя «своими», ведут себя так, как надо вести себя в данном случае. И, причем, совершенно искренне, сами того не сознавая. Высказывают мысли и суждения, думая, что это их мысль, а на самом деле эту мысль, это суждение мог бы сказать любой из их компании.

– Да, такие люди со всеми в дружбе. У них нет врагов.

– Как ты думаешь, кто они, эти люди?

– Ясно, кто. Хамелеоны?

– Да, нет. Они и не думают приспосабливаться и выживать. И мысли такой у них нет.

Они искренни в своей дружелюбности. Только не разборчива она, эта их дружелюбность и приятие всех компаний без исключения, без учета оттенков и окрасов. Не хамелеоны это. Это просто бесхарактерные, добрые люди.

– Да ладно.

– Да, да. Они как вода. Вода не имеет какой-то своей формы. И принимает форму сосуда. Так и они эти люди.

– Ты что думаешь, Славка из таких?

– Ты, Славик, просто романтик, мечтательная ты робкая душа. Вот ты влюблен в Людку?

– Ну, предположим он мне нравится.

– А почему не намекнешь ей?

– Ладно ли с тобой. Я некрасивый, длинный, худой. У меня тонкая шея. Шевелюра на голове, вообще волосы до плеч.

– Ну и что из того, что худой? Зато у тебя душа. Стихи, музыка, гитара.

– Да я стараюсь быть как все.

– А вот Виталик в баскетбол играет. И по – моему тоже за Людкой ухаживает. Как тут мне поступить? Ведь Виталик мой друг.

– Ты Славик вообще романтик и всех людей идеализируешь. Живешь в каком-то своем начитанном мире, в мире книг, романов, повестей. Никаких друзей в этом вопросе быть не должно.

– Не знаю даже, как же мне быть?

– Как, как. Драться надо за свою любовь.

– Но как драться? Ведь Виталик мой друг. Или отойти в сторону? А как так отойти? Ведь она мне нравится. Обидно.

– Ты как в известной песне Жана Татляна. «Третий лишний». Таков закон -третий должен уйти.

– Нет, Славик, за любовь, как и за себя, надо драться.

И долго еще Славик, не прикасался к той заветной машинописной рукописи про занятия йогой, в душе глубоко был согласен с ней. И даже выдумывает теорию сверхъестественных сил, которые и управляют миром, и им, и его судьбой. Эти силы все видят, все знают и всем в человеческой жизни руководят. Слово «судьба» стало для Славика символом этих сил.

И он убежденным стал идеалистом. Но он не мог всей душой отдаться идеализму и совсем отказаться от марксистко-ленинского материализма, который увлеченно преподавала им на уроках обществоведения их классный руководитель. Но уроки обществоведении не проходили даром. Так борьба за лучшее в себе, идея самосовершенствования по-прежнему владели им. И снова он разочаровался в сформулированной им «Теория Руководства Таинственных Сил», которая звала к пассивности, предполагала безделье, а для Славика, особенно после уроков обществоведения, это было неприемлемо.

Так это была, по сути, теорией распущенности, потому что любой самый слабый, самый подлый и гадкий поступок наравне с поступками, претворяющими в жизнь добрые и нужные идеи, всегда одобрялся тремя словами. «Значит, так надо им». (Им – это высший м силам, которые нами управляют). Значит – это судьба. А Славик был полон сил и идей и хотел сам определять свою судьбу.