Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Прибыв в Безансон, он попал на знакомую территорию. Он не просто бывал здесь раньше; у местных книготорговцев были прочные связи с поставщиками из Нёвшателя, находящегося по другую сторону Юры. Безансон был настоящим городом книг. Здесь был высокий процент грамотности среди населения, были парламент и другие суды, интендантство, множество административных учреждений и также много различных культурных и образовательных институций. Судя по обозрению 1764 года, продажей книг в Безансоне мог заниматься всякий, кому заблагорассудится. Здесь не было ни гильдии, ни палаты синдиков, ни официальных требований к человеку, желавшему торговать книгами. Для того чтобы открыть магазин, не обязательно было даже проходить обычный период обучения, нужно было просто сходить в полицию и получить там разрешение. В результате, как указано в обозрении, в городе множились малообразованные и низкоквалифицированные торговцы, и торговали они всем, чем только могли, включая запрещенные книги, которые легко можно было получить из соседней Швейцарии. В 1781 году «Альманах книготорговли» перечисляет двенадцать книготорговцев и еще четверых печатников, которые тоже продавали книги, – что много для города с населением в 25 000 человек.

Безансон. Гравюра из «Nouveau voyage pittoresque de la France». Париж. Остервальд. 1817 (BiCJ)

Лучший источник по безансонскому книжному рынку – это письма Шарля-Антуана Шарме – старшего и его жены, которая активно помогала ему в работе, а после его смерти в 1783 году унаследовала дело. Они поддерживали с «Обществом» постоянную переписку с 1769 по 1788 год и оставили после себя 179 писем, настолько богатых деталями, что с их помощью можно в мельчайших подробностях представить себе жизнь провинциального книготорговца248.

Шарль-Антуан родился в семье книготорговцев 18 декабря 1735 года249. Его отец был marchand libraire, а младший брат, Жан-Феликс, стал печатником. Согласно обозрению 1764 года, Шарль-Антуан, в те времена двадцатидевятилетний, управлял магазином, недавно перенесшим процедуру банкротства. Пятью годами позже, когда его имя впервые появляется в архивах STN, он уже является компаньоном семейного предприятия «Шарме, братья и сестры», которое поставляет в недавно открытую новую типографию STN бумагу и прочие материалы. Кроме того, «братья и сестры» держали небольшую книжную торговлю и с конца 1771 года стали заказывать книги у «Общества», начав с «Две тысячи четыреста сорокового года» Мерсье. К октябрю 1773 года Шарль-Антуан был уже владельцем собственного книжного магазина на улице Сен-Пьер, в самом центре города.

В письмах Шарме время от времени упоминаются другие поставщики, в основном из Лозанны и Женевы, но из общего контекста становится ясно, что заказывать книги он все-таки предпочитал в STN. Так, 6 сентября 1782 года он написал следующее: «Мы бы предпочли вести дела исключительно с вашим домом, к которому не испытываем ничего, кроме уважения и благодарности». Благодарность Шарме STN заслужило тем, что согласилось отложить закрытие его счета, когда он серьезно заболел и надолго слег в постель. К тому времени он уже был лично знаком с членами совета директоров. Достаточно часто он сам ездил в Нёвшатель, чтобы лично договариваться об условиях сделок и о способах и маршрутах поставок, включая контрабандные операции на границе неподалеку от Понтарлье. В результате между партнерами сложились отношения, которые, судя по тону писем, можно считать едва ли не дружескими. Деловой стиль, характерный для коммерческой корреспонденции, сохранялся, но общая интонация раз от раза становилась все более задушевной. Как-то раз, 7 марта 1777 года, Шарме написал Остервальду и Боссе, которые в это время были по делам в Париже, чтобы сообщить им, что в Нёвшателе дела идут хорошо. Он только что вернулся из штаб-квартиры STN, а их жены, которые пребывают в добром здравии, оказали ему прием, «исполненный знаков приязни, добросердечия и тепла».