Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

В июне он, как коллега по типографскому ремеслу, написал, что нанял нескольких печатников, которые выразили желание поработать в Нёвшателе. В сентябре прислал еще один заказ, хотя первый груз не пришел вовремя в связи с трудностями, возникшими при пересечении границы. В ответ «Общество» проверило его на готовность к более плотному сотрудничеству и попросило выступить в качестве страховщика, который будет в дальнейшем проводить грузы через подотчетную ему палату синдиков. Он отказался, не из принципа, а из соображений безопасности: правительство только что прислало указания, чтобы палата начала досматривать грузы со всей возможной строгостью, пояснил он. Однако STN продолжило настаивать на своем; на подобного рода просьбы он отвечать перестал, и к концу года в его тоне появилось раздражение. Его письма, по-прежнему вежливые и хорошо написанные (он, видимо, образован был лучше, чем большинство книготорговцев, занимавших маргинальную часть рынка), сделались подчеркнуто сухими. Пока еще ни одна из отправленных «Обществом» книг до него не дошла, пожаловался он 27 ноября 1777 года. Он получал противоречивую информацию от самого STN и от его посредников, и ему надоело попусту тратить деньги на почтовые расходы (в XVIII веке письма отправлялись наложенным платежом): «Возникшие сложности и задержки убили во мне всякую охоту продолжать наши отношения… Когда получаешь несколько писем подряд из Нёвшателя, и часть из них совершенно пустая, а другая расхваливает груз, который где-то застрял, все это похоже на комедию, где я играю персонажа, которого все водят за нос и делают из него дурака».

Бóльшая часть сложностей возникла из‐за полной неопределенности, в которую повергли французскую книжную торговлю эдикты от 30 августа 1777 года. Капель не имел возможности ознакомиться с текстом эдиктов еще три месяца после того, как они были обнародованы, хотя и состоял в должности синдика дижонской гильдии. Возможность просмотреть их текст появилась у него только в декабре, когда приятель одолжил ему собственный экземпляр. Первым делом он предсказал, что парижские книготорговцы, которые уже успели высказаться против некоторых аспектов новых порядков, будут препятствовать исполнению указов. Однако дижонским книготорговцам все равно надлежало отчитаться перед правительством в своих запасах пиратских книг и приступить к их проштамповке до конца года.

Наконец в январе 1778 года Капель получил товар, отправленный STN. Но, вскрыв тюк, он обнаружил, что там нет заказанных им книг. Позже выяснилось, что этот тюк предназначался Шабозу, книготорговцу из Доля, и к нему попал по ошибке. Невзирая на то что эта ошибка показала всю систему доставки «Общества» с еще более неприятной стороны, Капель попросил прислать ему еще полдюжины экземпляров «Исторической похвалы Мишелю Л’Опиталю, канцлеру Франции» и написал, что с готовностью взял бы подписки на «Энциклопедию» в издании in quatro. В феврале основной груз все-таки дошел по назначению. Он сообщил об этом в письме и выразил надежду на то, что сотрудничество продолжится на разумных основаниях.

В июле 1778 года Капель написал, что в Дижоне эдикты до сих пор не вступили в силу. Его вскоре должны были сменить два новых синдика, как было предписано указами, и он не мог ничего с уверенностью сказать о том, какое отношение ожидает грузы, поступившие от STN, в дальнейшем. Он сделает все, что будет в его силах, но должен заранее предупредить: «У меня нет никакого желания себя компрометировать». Так обстояли дела, когда четырьмя месяцами позже в Дижон приехал Фаварже. С Нюбла уже удалось обо всем договориться, и Фаварже надеялся, что теперь торговля с Дижоном пойдет на лад. Получилось совсем иначе. В декабре 1778 года Нюбла сообщил, что вступили в должность два новых синдика и что они намерены конфисковать все незаконные грузы. В этот момент Капель прекратил заказывать книги в Нёвшателе.