Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Фаварже продолжал прощупывать почву относительно возможных обменных операций всюду, куда приезжал по дороге, особенно в Лионе – этот крайне значимый для книжного дела центр он также посетил в 1776 году. Впрочем, как было четко прописано в полученных им инструкциях, с лионцами он должен был держать ухо востро. Они постоянно враждовали между собой, пытались втравить в эту вражду швейцарские издательские дома и внезапно меняли союзников. Так что Фаварже стал вести себя осторожнее. Но он не мог себе позволить робость, и, к большому его облегчению, первая же серьезная схватка закончилась в его пользу. Вооружившись полученной от Эбаша информацией о том, что Барре тайком от всех печатает «Курс занятий» Кондильяка, он заявился к Барре в типографию и потребовал предоставить для обмена крупную партию нового издания. Будучи захвачен врасплох, Барре согласился обменять 250 экземпляров на те книги, которые предлагало STN. Но, к сожалению, когда Фаварже показал ему список книг, которые готово было предложить STN, Барре заметил отсутствие в нем издания, которое в Нёвшателе только что напечатали и о котором он знал от своих информантов: «Переписки папы Ганганелли» (Correspondance du pape Ganganell), бестселлера, позволявшего читателю получить представление о временах папы Климента XIV, который в 1773 году запретил орден иезуитов и умер год спустя. Его письма заворожили читающую публику во Франции, где запрет ордена вызвал яростную полемику. Исключая «Переписку» из перечня книг для меновой торговли, STN рассчитывало продать весь тираж за наличные и тем самым получить максимальную прибыль, однако Барре потребовал обменять ему сто экземпляров этого издания. Фаварже был пойман с поличным. Он утаил весьма привлекательный товар из каталога, и поймали его в тот самый момент, когда он загнал в угол Барре, уличив его в точно таком же поступке, – поэтому он не имел возможности отказаться от обмена. «Этот случай – чистое мучение для меня, – написал он в августе 1776 года начальству в Нёвшатель, – но он был в курсе того, что книгу мы напечатали, и я не мог этого отрицать». Однако это была взаимовыгодная сделка, а под конец в ней возник еще один поворот, который и вовсе превратил ее для STN в сделку по-настоящему выигрышную. Из деловой переписки с партнерами STN Фаварже знал, что Юбер-Мартен Казен, один из крупнейших реймсских книготорговцев, хотел купить большую партию Кондильяка и настаивал на том, чтобы она была переправлена из Нёвшателя в Лион, его тамошнему агенту – на страх и риск STN и безо всяких дополнительных расходов на доставку. Фаварже со всей возможной поспешностью послал Казену письмо и предложил те самые книги, которыми только что разжился у Барре, не упомянув о том, откуда они в Лионе появились. Таким образом, он не только совершил крайне прибыльную сделку, но еще и сэкономил для STN серьезную сумму, которую в противном случае пришлось бы потратить на перевозку книг через границу, да еще и продемонстрировал важному деловому партнеру способность своей фирмы к быстрому и беспроблемному исполнению заказов. Эта трехсторонняя сделка была достаточно типичной для меновой торговли, а для самого Фаварже она превратилась в настоящий маленький триумф: он отправил в головную контору копию своего письма к Казену, чтобы задуманная и осуществленная им комбинация не осталась незапротоколированной и чтобы засвидетельствовать свою расторопность в качестве торгового представителя уже в начале этого поприща.