Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

27 марта 1782 года Гарриган предложил двадцать пять экземпляров «Словаря Французской академии» из небольшой оставшейся партии (этот словарь он выпускал несколько раз, но спрос, судя по всему, по-прежнему сохранялся), сто экземпляров «Друга детей» и сотню – «Карманного географического словаря» Возьена, который скоро должен был выйти у него из печати, – в обмен на пятьдесят экземпляров выпущенного STN «Английского шпиона», шесть собраний сочинений Мольера и еще по шесть – Клода-Жозефа Дора и Алексиса Пирона. 6 мая он предложил сверх уже заявленного тридцать экземпляров «Трех веков французской литературы» (Les Trois siècles de la littérature française) Антуана Сабатье125 и запросил следующие издания STN:

тридцать экземпляров La Raison par alphabet Вольтера126;

двадцать – «Газетчика в доспехах» Шарля Тевено де Моранда;

двенадцать – Le Bon-sens Поля-Анри Дитриша Тири, барона д’ Ольбаша127;

двенадцать – Consolation de l’ âme fidèle Шарля Дрелинкура128;

двенадцать – «Пищи духовной» (La Nourriture de l’ âme) Жана-Родольфа Остервальда129;

пятьдесят – «Краткого курса священной истории и катехизиса» (Abrégé de l’ histoire sainte et du catéchisme) Жана-Фредерика Остервальда130;

двенадцать – «Благочестивых молитв» (Prières de piété);

двенадцать – «Начал и путей истинной добродетели» (Les Commencements et les progrès de la vraie piété) Филипа Доддриджа131;

шесть – «Теологии Священного писания» (Théologie de l’ Ecriture sainte);

двадцать пять – «Псалмов»;

и шесть – «Новых проповедей на разные тексты Святого Писания» (Sermons nouveaux sur divers textes de l’ Ecriture sainte)132.

Эта смесь протестантского благочестия и просветительской антирелигиозности современному читателю может показаться противоречивой, однако в заказах книготорговцев подобное сочетание – не редкость. Другой авиньонский издатель, Пьер Жозеф Роберти, закупил пятьсот экземпляров «Борделя, или Наказанного Жана-ё…ря» (Le Bordel, ou le Jean-foutre puni)133 вместе с протестантскими книгами у другого поставщика и объяснил STN: «Только протестантская литература этого рода может побудить меня к обмену на те книги, которые я вам предложил. Вы знаете, сколь опасно печатать сейчас подобные и каких расходов они требуют»134. Вполне очевидно, что Гарриган продавал религиозные книги гугенотам Южной Франции, а всем прочим покупателям предлагал атеистическую литературу.