Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Он понятия не имел, где и как подхватил эту напасть. Современные дерматологи, как правило, полагают, что чесоточный клещ может передаваться через постельное белье, полотенца и мебельную обивку. В отличие от опрятных швейцарских гостиниц, французские постоялые дворы в XVIII веке были грязными до крайности. Как раз в то время, когда Фаварже ездил по Южной Франции, один французский путешественник охарактеризовал их как «самые настоящие выгребные ямы. Все, что там предлагают в качестве еды, отвратительно. Дом, хозяин, хозяйка, лестница, мебель – все, вплоть до последней служанки, одинаково плохо. Прибавьте к этому самые жесткие на всем свете кровати, самые грязные и дурно выстиранные простыни, а также стены и камины, едва ли не сплошь исписанные наиглупейшими непристойностями… Грязь есть порок общенациональный»145. Фаварже на условия проживания на французских постоялых дворах не жаловался, но чесотку, вероятнее всего, подцепил на одном из них от несвежего постельного белья. Как правило, чесоточные клещи не живут более трех суток, так что заболевание должно было исчезнуть само собой (после неизбежных мучений от постоянного зуда). Во всяком случае, в последующих письмах он о нем не упоминает.

Ним. Гравюра из «Nouveau voyage pittoresque de la France». Париж. Остервальд. 1817 (BiCJ)

Не упоминает он также – чтобы не отклоняться от возложенной на него задачи – и о каких бы то ни было особенностях тех городов, через которые проезжает, за исключением книжных магазинов, а чаще всего об отсутствии оных. После Авиньона количество книжных магазинов на единицу площади в долине Роны и на южном побережье Франции резко уменьшилось, если судить по письмам Фаварже и по «Альманаху книготорговли», который он возил с собой146. Книжные магазины он выискивал повсюду, но не обнаруживал их даже в городах, которые на современных картах кажутся довольно значительными, таких как Шомерак, Прива, Вивьер и Карпантра. Он обнаружил всего по одному книготорговцу в Монтелимаре, Апте и Оранже (да и тот, в Оранже, по профессии был изготовителем париков и пытался извлечь дополнительный доход из торговли литургической литературой), также одного в Юзе и одного в Тарасконе. Никто из них не вел дела настолько успешно, чтобы позволить себе заказывать книги из Нёвшателя. Фактически, помимо религиозной литературы и местных изданий-однодневок, они не продавали почти ничего. Зато в Арле было два книжных магазина, в Валансе три, а в Экс-ан-Провансе целых четыре. Но когда Фаварже ознакомился с предлагавшимися в этих магазинах книгами, он обнаружил полное отсутствие новинок (nouveautés); исключением стал только магазин братьев Давид, самый большой из четырех в Экс-ан-Провансе. По шкале «солидности» Фаварже поставил братьям Давид наивысшую оценку, хотя они сами сказали ему, что розничные продажи у них «настолько незначительные, что они продают лишь один-два экземпляра каждой новой книги».

Добравшись до берегов Средиземного моря и изучив пересекавшие эту местность торговые пути, Фаварже не обнаружил признаков процветающей книжной торговли. В Тулоне было всего три книжных магазина, и их владельцы заверили его в том, что у них редко покупают что-либо за исключением книг по морскому делу. В Пезенасе и Безьере тоже было по три, и наиболее перспективным из всех Фаварже показался Фюзье из Пезенаса: он оформил несколько подписок на «Энциклопедию», заказал три комплекта собрания сочинений Вольтера в сорока восьми томах и попросил дополнить заказ таким количеством других книг, чтобы в итоге получился тюк на 300–400 фунтов. В Безьере магазин «вдовы Одозан и сына» получил оценку «неплохого»: там подписались на шесть комплектов «Энциклопедии», хотя Фаварже не ожидал, что они вообще станут делать какой-либо заказ. Единственный каркассонский книготорговец, Раймон Эриссон, заслужил репутацию «очень хорошего», хотя торговля у него шла не слишком бойко и Фаварже так и не удалось добиться от него ни единого заказа. В других значимых городах – Ганже, Агде, Нарбонне, Лодеве – книжных магазинов не было вообще.