Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Каждый из этих городов может похвастаться роскошными достопримечательностями – средневековыми замками, готическими церквями, городскими особняками эпохи Возрождения, – но, как и прежде, в дневнике Фаварже не остается ничего, кроме разочарованных заметок о том, что продавать здесь книги просто некому. Впрочем, особого внимания заслуживают три исключения: Ним, Монпелье и Марсель. Спрос на современную литературу был сосредоточен именно в этих трех городах, а лучшие здешние книготорговцы господствовали на всем региональном рынке. С каждым из них STN охотно вело дела, и каждый преследовал одну и ту же цель: захватить как можно большую часть рынка и вытеснить остальных. Результатом была всеобщая борьба за выживание, ход которой можно довольно подробно проследить как по письмам Фаварже, так и по корреспонденции всех этих торговцев, состоявших в регулярной переписке с STN на протяжении 1770‐х и 1780‐х годов.

Сначала Фаварже остановился в Ниме. Книжный рынок там процветал благодаря двум факторам: шелку и протестантам. Выработка шелка и другой текстильной продукции привела к невиданному росту местной экономики в середине XVIII века, а многочисленная протестантская община, которая в 1778 году составляла до трети от 39 000 жителей Нима, жадно скупала книги: в основном Библии и литургическую литературу, но и просветительские трактаты также пользовались спросом. Протестантизм, как религия книги, создавал плодородную почву для восприятия философских идей. О том, как взаимодействовали эти направления в культуре, можно судить по письмам нимских книготорговцев.

Впрочем, как и в большинстве провинциальных центров, очень немногие местные книжные магазины торговали настолько успешно, чтобы их хозяева могли регулярно заказывать книги у иностранных издателей. Двое из них, Мишель Год и Бюше (имя в документах не сохранилось), пользовались большим влиянием, чем все прочие. Говорить о каких-либо «бизнес-планах» применительно к XVIII веку было бы анахронизмом, но действовали эти двое в совершенно противоположных манерах: Год держался консервативных методов в размещении заказов и оплате счетов, а Бюше рисковал и играл по-крупному.

Войдя в магазин Года на главной улице (grande rue) в самом сердце Нима, Фаварже оказался на дружественной территории. Повсюду стояли протестантские книги. Сам Год, вероятно, был гугенотом и угождал своей протестантской клиентуре. Его письма, которые с 1771 года регулярно приходили в STN, показывают его как человека строгих правил, благоразумного, готового торговаться за каждый грош, но безукоризненно честного во всем, что касалось выплат по счетам и бухгалтерского учета. Получив очередную партию книг, клиенты STN, как правило, расплачивались долговыми обязательствами (векселями или другими какими-нибудь расписками), срок погашения которых обычно истекал через двенадцать месяцев. Для каждого из клиентов STN вело отдельный учет долгов. Время от времени баланс сводился и сверялся с записями клиента: издательство отправляло ему отчет со своей версией дебета и кредита, а он должен был в ответ прислать свой собственный отчет (contre compte). Если между двумя версиями обнаруживались расхождения, начинались переговоры, после которых клиент присылал обязательство погасить недостающую часть долга. Впрочем, перед открытием нового счета стороны зачастую с головой уходили в споры относительно былых расхождений, и эти споры многое могут сказать о характере как самого книготорговца, так и его предприятия. Например, Год, подводя счета за 1772 год, исправил несколько допущенных STN ошибок, включая одну выгодную для него самого. В 1774 году уже STN показалось, что оно подловило на ошибке Года. В его адрес было отправлено гневное письмо, и после обмена ледяными ремарками речь даже зашла о том, что его могут привлечь к суду. Но Год не собирался идти на попятный, ссылаясь на свою «честность, которая значит для нас больше, чем все угрозы этого мира». В конце концов выяснилось, как вынуждено было признать STN, что он был прав. Такая принципиальность производила на Фаварже куда большее впечатление, чем пустопорожняя болтовня, с которой он сталкивался во многих других магазинах. Собрав необходимую информацию у местных купцов, он написал в головную контору, что фирма «Год, отец и сын» продолжает пользоваться безупречной репутацией, и порекомендовал открыть для них новый счет. Конечно, обсуждать детали каждой сделки с Годом и сыном было очень непросто, но он бы предпочел их всем остальным книгопродавцам города: «Я бы с огромной радостью возобновил отношения с ними. Люди они весьма симпатичные».