Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Вооружившись этой противоречивой информацией, Фаварже отправился на улицу Грефф, где располагался магазин Бюше. Первым делом он выяснил, что никакой наличности нет и не будет, как нет и поручителя, который в дальнейшем гарантировал бы выплату долга. Но ситуация казалась небезнадежной. Когда Бюше открыл перед ним бухгалтерские книги, как это часто делали в то время должники, припертые к стенке, балансовый отчет произвел на Фаварже хорошее впечатление. А из деловой корреспонденции Бюше стало ясно, что многие из его кредиторов – в Париже, Лионе, Авиньоне и Швейцарии – действительно согласились на четырехлетнюю отсрочку. Фаварже был уверен, что ни с кем из них о секретных сделках речи не шло. В ходе долгого обсуждения возможностей расквитаться с долгом Бюше придерживался следующей позиции: в интересах самого STN сделать так, чтобы он продолжил вести дела, смог собрать долги со своих клиентов и заработать на продажах достаточно денег для выплаты 1210 ливров и пяти процентов за рассрочку. Он уже успел отдать другим кредиторам 20 000 ливров. «Немалая сумма для провинциального книготорговца», – отметил Фаварже. Тем больше его смущали слухи о том, что Бюше был завзятым лжецом и, по-видимому, не сказал новой жене о своем сложном финансовом положении.

Вместо того чтобы решить вопрос на месте, Фаварже предоставил возможность сделать окончательные выводы руководству в Нёвшателе. Попытавшись – без какого бы то ни было успеха – добиться от Бюше более выгодных условий, те в конце концов пошли на мировую и согласились в сентябре 1778‐го на рассрочку выплат, так что Бюше предстояло полностью вернуть долг к концу 1780 года. В феврале 1779‐го Бюше снова начал заказывать книги у STN. Он запросил двадцать шесть Библий и даже заплатил за них авансом. Он готов был признать, что теперь ему придется заново завоевывать «доверие» STN, но одновременно не упускал возможности лишний раз похвалить себя: «Как бы вы теперь ко мне ни относились, вы никогда не будете обмануты из‐за тех милостей и преимуществ, что предоставите мне. Прямота и честность – вот тот путь, по которому я неизменно следовал и с которого не сойду».

Бюше и в самом деле заплатил по всем тем обязательствам, которые выписал в счет погашения долга. Книжные продажи он дополнил организацией коммерческого литературного клуба (cabinet littéraire), более всего напоминавшего платную библиотеку; и к маю 1782 года снова начал печатать собственные книги, и прежде всего «Трактат о правописании» (Traité d’ orthographie)155, который предложил STN в обмен на их издания. От обменов STN отказалось, но в течение двух последующих лет время от времени отправляло Бюше достаточно крупные партии товара. Однако в феврале 1785 года он не смог выплатить деньги по трем своим векселям на общую сумму в 355 ливров. Он снова приостановил выплаты и снова попросил кредиторов согласиться на рассрочку платежей, на этот раз на два года. Более того, он использовал дословно те же выражения, что и в прошлый раз, когда взывал к их милосердию в 1778 году: «Требовать от меня большего, нежели я имел честь предложить, означало бы желать невозможного – или привести меня к полному разорению и смириться с потерей всего, что я вам должен».

Песня была знакомая – в STN ее слышали неоднократно, в разных вариациях и от разных должников, – но в итоге предложение, пусть и с видимой неохотой, пришлось принять. Особого выбора у издательства не было, если учесть то обстоятельство, что наличными деньгами Бюше все равно не располагал; если бы кредиторы добились для него официальной процедуры банкротства, они бы и впрямь не получили ничего. По крайней мере, таков был совет одного из нимских купцов, который счел план с отсроченными выплатами уловкой, но полагал, что каким бы то ни было другим способом взыскать с Бюше причитавшуюся STN сумму не выйдет156. Три года спустя Бюше все еще должен был денег «Обществу». В конце концов, в апреле 1778 года, он закрыл задолженность, выписав простой вексель на 240 ливров и обменяв STN свой «Словарь Французской академии» на выпущенные в Нёвшателе Псалмы и протестантский трактат «Пища духовная». В последний раз в STN слышали о нем в октябре 1788 года: он по-прежнему держал книжную лавку и cabinet littéraire и время от времени что-то печатал.

Впрочем, к этому времени Бюше опустился до положения второстепенного книготорговца. Его подпись на векселе уважения уже не вызывала. Один предприниматель, который совмещал две сферы деятельности, купца и банкира, и специализировался на сборе долгов с книготорговцев, перестал принимать его долговые обязательства и посоветовал STN поступить так же: «Бедняга Бюше едва зарабатывает себе на хлеб. Его осаждают со всех сторон, но еще никто и ничего с него не получил»157.