Литературный журнал «ДК», №03/2018

Я пробежал пару кварталов и, не глядя, завернул в подворотню. Споткнулся о какую-то корягу и упал. Моральная боль встретилась с физической, и они сплелись воедино. Скрючившись и закрыв лицо руками, я заплакал. Хватит с меня. Я больше не могу. Я так устал. А он…здесь. Я точно знаю, он совсем близко. Что ж… Пришло время расставить всё на свои места. Я не могу бегать вечно. Я решительно выдохнул и поднял голову. Я посмотрел в глаза страху, в глаза, которые выглядывали из-за каждого поворота. Посмотрел в это лицо, которое преследовало меня так долго. Посмотрел на этого человека, который снился мне по ночам. Он подошёл ко мне, и я услышал этот почти забытый голос.

– Привет, пап.

Перед моими глазами вновь встаёт картина. Я прихожу домой и вижу его с ножом в руках. Смотрю на него и уже понимаю, что произошло. Он молча убегает, а у меня нет сил, чтобы остановить его. Беззвучно рыдая, я прохожу по резко опустевшим комнатам, где вижу мёртвую жену, а затем и дочь.

Почему я дал ему уйти? Где он был все эти годы? В любом случае – он пришёл ко мне. Но теперь я готов.

Он подходит ближе и садится на колени передо мной. Молча протягивает мне что-то. Тот самый нож в его руках. Наши взгляды встречаются. У него глаза матери. Глаза, которые я так любил и которые превратились в преследующий меня кошмар. Я поднялся на колено, дрожащей рукой взял нож и воткнул его в живот сыну. Его тело неуклюже упало в мои объятия.

Слёзы покатились по щекам. Ты отнял у меня семью. Ты отнял у меня любовь. Но ты подарил мне…

Я вытащил лезвие и воткнул нож себе в грудь.

…счастье.

Два тела повалились на землю.

Тихий щелчок. Расплывчатые изображения чужих судеб колышутся на грязной простыне. Это была история моей семьи. Я помню этот день. Тогда мы были счастливы. Крохотные трещинки стали появляться всё чаще, разламывая изображение. Вдруг лицо мальчика на фоне дома лопнуло и исчезло. Я наконец-то обрёл покой. И теперь я счастлив.

Козлик

Автор: Виктория Гаврилычева

Вечерние сумерки. Пожилой мужчина сидит на веранде с дымящейся самокруткой. Двое близнецов сидят подле него.

– Дедуль, а расскажи, как ты с бабулей познакомился! Ну расскажи!

– Ладно, бесенята, так и быть, расскажу, – полуулыбка легла на пожилые уста.

***

Давно это было. Чуть меньше полувека тому назад. Молод я был. И красив. Первый парень на деревне, что уж и говорить. Девушек по мне вздыхало… не счесть. Кроме одной. Была одна странная. На отшибе деревни жила. Волосы длинные, чёрные. Никогда их в косы не заплетала. А глаза зелёные-зелёные. Будто два изумруда. Пройдёт по деревне, глянет на кого, а тот и обомлеет на месте. Боялись её местные. Поговаривали, мол, бабка её – ведьма. И внучка тоже силы унаследовала. Люди деревенские и не то напридумывают. Хороша была девка!

Ну вот. Как-то раз кутили мы с товарищами близ речки, в новом лесу. Веселились, как могли. И не заметили, что ночь пришла. Пьяной гурьбой двинулись мы по лесу, да заблудились. Бродили-бродили, и вдруг услышали что-то. Пошли на звук. И вышли к озеру. Костёр горит. Огромный. Мы треск его видимо и услышали. А вокруг него никого нет. Сели возле костра кружочком. Там нас и разморило. Задремали мы.

Проснулся я от смеха девичьего. Стоит ведьмина внучка с девушками неместными, и заливаются со смеху. Хотел спросить: «Что смеётесь, девицы?» А вырвалось только мемеканье. Тут я и подскочил. Глядь на руки, а у меня копыта! Заметался я, занервничал. Смотрю, а у костра друзей-то моих нет. Одна скотина домашняя. Разозлился не на шутку и побежал на черноволосую. Бегает от меня и пуще прежнего смеётся, слёзы из глаз её катятся. Надоело ей, видимо, это, развернулась она и схватила меня за рога. Смотрит в глаза мне, а я и двинуться не могу. Ни назад, ни вперёд. Даже звука издать не получилось.

– Слушай меня, козлёночек. Зря вы с друзьями сюда пришли. Не звали мы вас. Ну коль пришли, то получайте. Прокатаете нас всю ночь, до первого петуха – так и быть, вернём ваш облик. А коли сбежите – век скотиной домашнею будете.

Страшно было, но делать нечего. Оседлала она меня. А другие ведьмы на друзей моих запрыгнули. Гадостью какой-то помазали, мы и взвились в воздух. Думал, не переживу ту ночь. Прилетели мы на какую-то гору. А там! А там упыри с клыками до подбородка, черти с рогами и прочая нежить! Страх, что там было!

Сели мы животным составом в сторонке и думали лишь о том, как бы нас в котлах их не приготовили. Вспомнил тогда я Гоголя и бабок деревенских добрым словом помянул.

Отвлекся я от празднества и погрузился в мысли. Слышу крик женский недалеко от себя. Смотрю, а зеленоглазку упырь какой-то схватил и в лес тащит. Испугался я тогда, что коли помрёт она, то и мне несдобровать. Подскочил, боднул его чуть ниже поясницы. Убежал он в лес, ругаясь и крича. А ведьма та смотрит на меня и улыбается.

«Спасибо, добром за добро отплачу», – молвила она и дальше пошла праздновать.