Литературный журнал «ДК», №03/2018

Стоило окну открыться, они бросились к нему, рыча, воя. Они не хотели сбежать. Они хотели есть. В окне показалась фигура, затем вторая, и вниз посыпалось зелёное, бурое, оранжевое. Еда. Скоты верещали и бились, выхватывая у других капусту и запихивая в чёрные пасти. Мой вопль утонул в гаме звериной трапезы.

Я побежал к окну, в самое месиво. До потолка было не допрыгнуть, но я посчитал иначе. Люк стали закрывать, и я изо всех сил прыгнул, наступив на чью-то спину.

А потом упал. Меня втоптали, придавили к полу, стали кусать. Я задыхался. Отполз в сторону, посмотрел наверх. Люк захлопнулся.

Мир – странное место. Странное и жуткое.

Те простые люди, кого я раньше осуждал, презирал, ненавидел – пьяницы по выходным, изменщики, предатели. Они посмеялись надо мной. Я считал их скотом, и они превратили в скотину меня.

Я не знаю, сколько прошло времени с первого дня. Я много раз пробовал выбраться. И не сумел.

Меня сломали. Переплавили.

Соседи ломали мне кости, откусывали пальцы. Я стал есть с ними. Кто-то насиловал меня, и я кого-то насиловал. Покрывался новыми шрамами, забывал страх.

Я перестал жить и не мог перестать существовать. У меня не осталось памяти. Жар и вонь, топот, чавканье и рык. Мой рык.

Хрю-хрю.

Столбняк

Автор: Гог Гогачев

Вован пощёлкал пальцами, выбирая закуску. Подумав, он лишь обречённо махнул рукой, подпёр голову кулаком и уставился в стену моей кухни.

– Не, брат, так не пойдёт. Закусывай! – я протянул ему ломтик чёрного хлеба с салом, обёрнутый стрелкой зелёного лука. – Стресс стрессом, а водочку пить надо правильно.

Вован со вздохом принял угощение и нехотя начал жевать.

– Нет, Володь, не понимаю, – я наполнил стопки. – Какой-то мужик. Ну, стоял ночью во дворе. Ну, не шевелился. Может торчок какой, мало ли.

– Антоша, – его взгляд врезался мне в глаза, – ты думаешь я того… Поехал, да?

– Нет, блин, так оно и было. Он смотрел именно на твои окна. Конечно же.

– Не, не. Ты и правда ничего не понял. Не на окна, – Вован замотал головой. – Этот тип… Он смотрел прямо на меня. На меня, понимаешь?! Как насквозь меня видел. В душу заглянул, как на исповеди.

– Хватит, – я поднял рюмки, пресекая истерику. – Пей!

Его взгляд снова стал пустым, отстранённым. Вован взял стопку. Выпили.

– Закусывай.

Я усмехнулся, глядя, как он хрустит здоровенной редиской.

– Значит, странный мужик стоял ночью посреди двора и смотрел на тебя. Может, ты просто один-единственный дурень среди ночи на балконе торчал? Когда все нормальные люди спали?

– Он до утра стоял. Часов с трёх, как я на балкон вышел, – Вован поежился. – Только знаешь, мне кажется, он там ещё раньше был. Стоял, смотрел. Ждал. А около пяти пропал.

– В воздухе растворился?

– Я отвернулся на секунду, гляжу – а его нет.

– Ты понимаешь, что ты уже поехавший?

Мой сарказм Вован пропустил мимо ушей. Нет, с ним и правда что-то не то. Я уже порядочно окосел от водки, а он – как стёклышко. Не берет его.

– Пойду я, Антоха. Поздно уже.

– Ты точно в норме? – Тупой вопрос. Видно же, что парень расклеился. Но мне завтра на работу и нужно выспаться. Да и супруга за позднюю пьянку меня сожрёт.

– Да, брат, всё окей. Не переживай, – он всё же взял себя в руки, улыбнулся.

Пока Вован обувался в прихожей, мы не разговаривали, чтобы не будить жену. Но когда я уже собирался закрыть за ним, он придержал дверь рукой.

– И запах этот, – его словно озарила внезапная догадка.

– Что за запах, Вова?

– Сладкий такой. Приторный, аж противно. Я его тогда всю ночь чувствовал. И сейчас он мне время от времени мерещится. Что-то такое, знаешь… Пломбир напоминает.

– Брат, тебе выспаться нужно. Утро вечера мудренее.

Он растерянно улыбнулся и нажал кнопку лифта.

***

То ли после водки, то ли от Володиной истории я долго не мог заснуть.

У моего близкого друга неприятности. Вряд ли серьёзные, но он во мне нуждается. Иначе бы не пришёл на ночь глядя. А я отпустил его, толком не выслушав. Нет, не выгнал, конечно. Он парень тактичный, чувствует, когда не до него.

Не до друга. Не до его проблем – своих по горло. Мамочки, когда же я в такое дерьмо превратился? Когда оскотинился?

«Завтра же после работы зайду к Вовану и всё порешаем».

Успокоив совесть, я ещё немного поворочался и, наконец, уснул.

Проснулся среди ночи резко, как по команде. Рядом уютно посапывала жена. Я бросил взгляд на часы – пять минут четвёртого. Ох, не люблю я это время. С детства запало в память: три часа ночи – самая пора для всякой нечисти.

Ерунда, детские страхи. Нужно выспаться. Завтра куча дел: работа, потом с женой в магазин обещал съездить. К Вовану заскочить надо. Но это ведь можно и не завтра…

Натянув повыше одеяло, я ласково провёл ладонью по бедру жены, закинул руки за голову и постарался поскорее уснуть.

Я не мог понять, что не так. Какое-то смутное беспокойство не позволяло мне расслабиться, будоражило нервы. Что-то…

Запах. Лёгкий, едва заметный, но вместе с тем навязчивый, яркий. Приторно-сладкий аромат ванили доносился из открытого окна.

«Просто показалось. Вот и нет уже ничего. Напридумывал!»

Запах усилился.