Литерный эшелон

На третий день бегства удалось избавится от кандалов: Пашка додумался намотать инопланетную нить на согнутую ветку, и полученной пилой перепилил заклепки на кандалах. Его примеру последовали и остальные. Ненужный металл по приказу Быка утопили в какой-то речушке.

Павел ожидал, что его вот-вот начнут есть. Но день за днем гибель откладывалась. Бык кормил орехами, сорванными на ходу ягодами и грибами. Порой указывал на съедобную траву. Все это ели сырым, пусть помытым дождем, но все равно от подобной диеты немыслимо проносило.

Когда хотелось пить — просто подставляли рот под струи воды.

Останавливались отдыхать под обрывами, под деревьями.

И снова шли.

Порой проносилась мысль: смерть — не самое плохое.

Дождь молотил где-то с неделю. Потом развиднелось, резко потеплело, стало даже жарко, влажно и душно.

Бык, доселе гнавший спутников без отдыха смилостивился — скомандовал привал:

— Поимо, що Господь Бог послав…

— Я так понимаю, — заметил польский вор, убивая очередного комара. — Что ваш православный Господь Бог послал нас… И так далеко… Как у вас говорится? Куда Макар телят не гонял?..

— А ты на Господа нашего не наговаривай! — обиделся Федор.

Бык же ушел к реке, вернулся через полчаса с огромным окунем, достал из кармана кремень, высек в собранную труху искру.

Через минуту с щепки на щепку прыгал развеселый огонь. Бык относился к огню ревниво, кормил его только сам, проверяя предварительно — сухое ли бревно, не будет ли с него дыма.

За неделю беглецы намерзлись вдоволь, и теперь грелись у костра, сушили одежду.

Обнаженных мужчин нещадно жалили местные насекомые.

— Если у вас такие комары, какие же у вас волки? — спросил поляк.

— Не накличь, — предупредил Федя.

Затем задумался, спросил:

— Эй, поляк…

— Чего?

— А имя у тебя имеется, с фамилией-то?..

— Имеется.

— И какое же?..

— А зачем тебе это?..

— Да для удобства общения. Как тебя называть?..

— Поляком.

— Это что твое имя? Фамилия?..

— Нет… Но зовите меня поляком. Это меня вполне устраивает…

— Почему?..

— Потому что, когда выберемся, знать я вас не хочу и вы обо мне забудьте. Если на улице встретимся, что вряд ли конечно — будем знакомиться с чистого листа.

Бык разломал глину, обнажая ароматное, сочное мясо.

— Пригощайтесь…

И соскучившиеся по теплому мужики стали рвать обжигающее мясо пальцами, не обращая внимания на отсутствие соли и хлеба.

Через полчаса все отдыхали, наевшись почти досыта. Жизнь уже не казалась такой дурной, как полчаса назад. Об этом Павел сказал окружающим.

Бык кивнул:

— Воно нехай… — кивнул Бык. — Якщо усі будуть ось так бігати — мороки забагато.

— Ничего. Нас, поди вдоль реки, по трактам и по чугунке уже ищут, выйдем заросшие, оборванные. За версту будет видно — арестанты.

— Ничего, ничего… — бормотал Павел. — Нам должно обязательно повезти. Так бывает. Если долго не везет — потом обязательно должно повезти…

— Ты свое везенье, парень, выбрал, когда тебя не сразу вздернули, а сюда отправили, — успокоил его Федя. — То, что ты с нами убег — энто уже перебор.

— Да еще неизвестно, повезло ли тебе, что ты с нами рванул, — заметил поляк.

— Не лякайте хлопця… — попросил Бык.

— Нет, ну правда. Я слышал, что жизнь полосатая, словно зебра. Или там тигр. Полоса белая, полоса черная.

Федя хохотнул:

— И всякая тварь четырехногая заканчивается жопой!

— Да нет… Я видел на картинке тигра. У него есть еще хвост.

— Во-во… А под хвостом — жопа…

Поляк задумался:

— Ну, под хвостом могут быть еще яйца… А могут и не быть.

— Яйца в жопе? — удивился Федя.

Поляк посмотрел на Ульды внимательно, стараясь понять дурак ли тот или просто прикидывается. Но махнул рукой, давая понять, что спор окончен.

— А вот интересно… Тут тигры есть?.. — Все не успокаивался Пашка.

Но Федя отрезал.

— Заткнись. Накличешь.

— Интересно, а тигры тут есть?.. — спросил Данилин, сжимая в руках карабин.

— Тигры?.. А отчего вы это спрашиваете?..

— Я читал об этом крае, о городах. У Иркутска в гербе бобер с соболем в зубах…

— Что за чушь!.. — возмутился Попов.

— Это ошибка. Здесь когда-то водился тигр, на местном наречии «бабр». И когда город получал герб, при переписке с Петербургом произошла ошибка… Бабр стал бобром… Высочайше повелели изобразить на гербе именно бобра.

— Откуда вы это знаете?..

— После прибытия с Чукотки стало интересно узнать, в каких краях остался Аркадий Петрович. Он вообще говорил, что полезно узнавать новое о мире окружающем. Вот я пошел в публичную библиотеку…

— Надо же. Я в вашем возрасте интересовался публичными но не библиотеками, а домами…

— У меня есть невеста, — ответил Андрей и почему-то зарделся.

Впрочем, отчего «почему-то». Зарделся он от своей наглости: Алена Викторовна была невестой только в его местах.

Меж тем, Попов как раз пробирался валежнику и неловкости Андрея не заметил.

Ответил:

— Да и у меня была невеста. Да разве меня этим остановишь… Гусарил, дурачина. Вот невеста и другого нашла.

  …После дождя Грабе снесся с Петербургом, сообщил о побеге. Там действительно приняли меры, выслали телеграммы по всему таежному краю.