Литерный поезд генералиссимуса

– А что это у вас нынче все так строго, Фрол? – поинтересовался Свиридов. – Два раза документы проверяли.

– Говорят, что какое-то высокое начальство прибыло. Железную дорогу перекрыли, так мне пришлось целый час у шлагбаума простоять. Такая очередь из техники собралась… Давно такого припомнить не могу. Повезло, что налета не было. Если бы немцы знали про такое столпотворение, так не упустили бы возможности раздолбать весь железный узел! Я уже третий месяц здесь баранку кручу, но такое впервые вижу.

За разговором доехали до Макеевки, Свиридов протянул двести рублей.

– Многовато, товарищ старший лейтенант, – немного смутившись, отвечал водитель.

– Держи, не стесняйся, это тебе за быструю езду, – подбодрил Свиридов.

– А откуда деньги-то такие?

– Перед самым госпиталем два танка подбил, а премиальные мне только сейчас дали. Семьи у меня нет, а на одного многовато. Не стесняйся, бери!

– Ну спасибо, – с чувством сказал водитель. – Если что надо, так всегда буду рад помочь. У меня и время бывает свободное… Я к Семьсот двадцать четвертому артиллерийскому полку прикомандирован.

– Если понадобишься, непременно разыщем, – пообещал Свиридов, захлопнув дверь.

Переждав, когда на дорогу осядет тяжелая пыль, зашагали в сторону Макеевки, еще издали привлекавшей к себе внимание темными еловыми срубами, выстроенными в ровные ряды улиц. У каждого, даже у самого плохонького дома, добротная крыша; лишь дворовые постройки были покрыты соломой; у изб огромные огороды, в которых к солнцу тянулась сочная зелень; высокими кустами произрастала ботва, буквально вопя о хорошем урожае. Скотины немного, всего-то с десяток поросят на всю деревню; корова повстречалась лишь однажды, за которой приглядывал семилетний малец, зато повсеместно бестолково бегали куры. Деревушка, окруженная темным неприветливым лесом, выглядела небогато, но видно, на жизнь хватало. Луга скошены, а трава аккуратно уложена в скирды и укрыта ветхим тряпьем, закреплена от ветра тяжелыми досками. То бабья работа, а они без мужиков, убывших поголовно на фронт, справлялись. Даже плетни, огораживающие хозяйство, стояли прочно, не шатаясь, назло порывам ветра.

Без бурьяна тоже не обошлось: там, где были посевные травы, поднялись в рост лебеда с осокой. И сдаваться не собирались. Эту землю бабонькам не поднять, требовалась мужская сила, но лучших забрал фронт, а те, что остались, были немощные и старые, проводя большую часть времени с цигаркой на завалинке или просто на печи.

Бабы, попадавшиеся навстречу, в основном молодые и ядреные, приветливо здоровались и с интересом посматривали на нежданных гостей. Вышли на улицу Подлужную, взобравшись на самый склон, откуда хорошо просматривались и лес, темной полоской обрывающийся где-то у самого горизонта, и мелкая порожистая речушка, пьяно и зигзагами пробивающая дорогу среди торчавших на равнине останцов. Место живописное, совсем мирное, заставляло позабыть о войне, и только ее приметы, без конца цепляемые взглядом, – то заприметишь каркас сожженной машины, то покореженную пушку, уткнувшуюся стволом в землю, – заставляли поверить, что совсем недавно здесь шли тяжелые бои.

Замедлив шаг, Свиридов предупредил:

– Говорить буду я. А ты по сторонам смотри… мало ли чего. И палец на курке держи. Понял?

– Так точно.

– Вот и молодец, – подбодрил Свиридов.

Остановились у небольшого приземистого домика, нижними венцами зарывшегося в землю. Небольшие оконца со створчатыми ставнями, выкрашенными в зеленый цвет, смотрелись озорно.

Негромко постучавшись в дверь, Свиридов прислушался и аккуратно положил ладонь на расстегнутую кобуру.

За окном дрогнула занавеска, после чего мужской голос спросил:

– Вам кого?

– Я к земляку своему, Акиму, сказали, что он здесь проживает.

Дверь открылась, и на пороге в офицерском полевом обмундировании предстал высокий майор и, выговаривая каждое слово, произнес:

– Он уехал в прошлом месяце, но обещал заглянуть. Может, передать что-нибудь?

– Не нужно, – отвечал Свиридов, заметно расслабляясь. – Мы здесь проездом.

Распахнув дверь пошире, майор сказал:

– Проходите. Чего тут маячить? Сейчас о вас, наверное, вся деревня судачит. Гости сюда заглядывают редко, особенно такие справные мужики, как вы.

Негромко постукивая по крыльцу каблуками, прошли в сени. Потолки были низкие, темноватые, буквально давили на плечи, и Свиридов невольно пригнулся, как если бы в полной мере ощутил их многопудовую тяжесть.

– Почему двое? – спросил майор. – Я ждал целую группу.

– Наши дела немного пошли не по плану, а потом есть новости… Центр дал новое задание.

– И какое же? – насторожился хозяин. – Что-то я ничего такого не слышал. Ладно, сейчас расскажете, проходите в комнату.

Михаил Свиридов прошел в комнату, оказавшуюся неожиданно светлой и опрятной. Следом тяжело перешагнул невысокий порожек Храпов. Неожиданно Свиридов был сбит ударом кулака на пол, рядом распластался Алексей. Подняться Свиридов не успел – его тотчас оседлал крепкий, будто бы состоявший из сплошных мускул красноармеец и немилосердно принялся заламывать руки за спину.

Михаил невольно взвыл:

– Ыыы!!