Lithium

Я прошла за ним на кухню. На столе стояла начатая бутылка «Smirnoff», на тарелке лежал нарезанный лимон. Раковина была забита грязной посудой.

Я положила рюкзак на табуретку, расстегнула молнию, достала конверт.

– Вот ваш гонорар.

– Спасибо. – Он бросил конверт на подоконник.

– Выпьешь со мной?

– Спасибо, но у меня еще много дел.

– Не выебывайся. Даже двадцать лет назад, при коммунистах, когда девушка говорила, что не пьет водку, это было лицемерием. Потому что девушка пить не должна, девушке не полагается. Но тогда все было лицемерием. И не думай, что я хочу тебя напоить, а потом затащить в постель. Мне это на хуй не надо. Девушка или идет со мной в постель или не идет, независимо от алкоголя. И я, в отличие от многих, реально смотрю на вещи. Никому я уже на хуй не нужен – ни тебе, ни другим. Поэтому все, что я предлагаю, это выпить вместе.

– Ладно.

– Тогда присаживайся. Не стоя же пить.

Я сняла рюкзак с табуретки, положила на пол, села.

Ефимов взял с полки над раковиной чистую рюмку, поставил передо мной, взял бутылку, налил мне и себе.

Мы чокнулись, выпили. Я взяла лимон, начала грызть.

– Сейчас модно ругать «Совок», – сказал Ефимов. – Вернее, давно уже модно. И я тоже мало хорошего про него тебе могу сказать. Да ты и сама все знаешь прекрасно. Сколько тебе лет?

– Двадцать четыре.

– Значит, знаешь, конечно. Но я тебе скажу, что при «Совке» и плюсы тоже были. Особенно, что касается музыкального творчества. Был профессионализм. Да, ты мог петь хуйню про комсомол и партию, но ты должен был это делать профессионально. И знаешь, как мы работали? Так в мире никто не работал, в таком графике, никакие «Битлы», никакие «Роллинги». Мы приезжаем в какой-нибудь сраный Магнитогорск, и играем концерты дней десять подряд. Дворец спорта. И каждый день – под завязку. В выходные два концерта. Да, ты, конечно, можешь сказать, что тогда развлечений не было, по «ящику» смотреть было нечего. Но все равно, это был уровень. Отыграли, получили по три рубля или сколько там за концерт, день или два отдохнули – и в следующий город… Давай еще.

Ефимов снова налил мне и себе. Мы чокнулись. Он выпил полностью, я – половину, поставила рюмку на стол.

– А сейчас смотри, что происходит, блядь! – сказал Ефимов. – Вышел – и дергаешься под фонограмму, которую хуй его знает, кто записал. Нынешний уровень эстрады вообще никакой. Звезды все липовые, одноразовые. Продюсер год попользовался, заработал бабок и выбросил, как гондон. Через год уже никто и не вспомнит, тем более, через пять лет. Вот мне предложили выступить на дне рождения бизнесмена. Я, конечно, согласился, жрать же хочется. Приезжаю, а там шампанское по двести баксов за бутылку, икра. Сам бизнесмен еще ладно, нормального вида. Может, какой-нибудь бывший партийный работник. Но вокруг одни только мордовороты и бляди. Думаешь, меня кто-нибудь слушал? Хуй там. Я спел десять песен, как договорились, мне – конверт с гонораром. И до свидания! – Ефимов посмотрел на меня. – Может, все-таки в постель?

– Нет. Мне надо идти.

Я встала, взяла рюкзак, вышла из кухни. Ефимов остался сидеть.

45

Влад

Я пришел на «Ракету» поговорить насчет контракта – в новый офис на Тульской.

Оля провела меня в «переговорную»: тесную комнату без окон, со столом и несколькими стульями. Мы сели к столу.

Зашел Женя в черной майке Dead Kennedys «Too Drunk To Fuck» под расстегнутым кожаным пиджаком. Мы поздоровались за руку.

– Мне нравится ваша «демка», – сказал Женя. – Но я хочу послушать что-нибудь еще. Тем более, эта запись сделана еще в Питере, с другими музыкантами. Запиши что-нибудь с новым составом. Качество записи роли не играет, хоть на диктофон. Это только для меня, чтобы я мог оценить. И если я увижу, что у тебя уже есть достаточно сильного материала, мы сразу же подписываем контракт и начинаем работать. Студию найдем, это не проблема. И раскрутить тебя не проблема. Через скандал или через что-нибудь еще. Найдем, придумаем. Я хочу выходить на новые целевые группы. Думаешь, мне интересно выпускать всяких старперов? Мне это вообще не интересно. Это – вынужденная, временная мера. Оля знает. – Женя кивнул на нее. – Я хочу выпускать крутых, модных артистов. Которых будет слушать молодежь. Да, мы что-то зарабатываем на компактах этих старперов. Но мне это не интересно. А сейчас извините, ребята, мне надо бежать.

Он пожал мне руку. Вышел из переговорной. Мы еще немного посидели молча.

* * *

Оля проводила меня до крыльца. Мы закурили.

Был серый мрачный день. С неба сыпалась снежная крупа.

– Ну, что, запишете для него демо? – спросила Оля.

– Запишем.

46

Оля

«Литиум» играл в «Табуле Расе» на Бережковской набережной. Удалось договориться только о совместном концерте с другой группой, «Праздник урожая». Я понятия не имела о том, что это за группа, и какую музыку они играют. Мне было все равно, и ребятам тоже.

Клуб поставил условие, что «Праздник» играет вторым. Мы согласились. Я взяла у Жени список музыкальных журналистов с телефонами и пригласила на концерт всех, до кого смогла дозвониться.