Литнегр, или Ghostwriter

Он не верит. Но отступает с репликой:

— Вот ты вечно молчишь, держишь в себе и говоришь, что нормально. А потом на меня кидаешься из-за всякой ерунды.

Не отвечаю. Знаю, что Олег прав. Но и я права, что не могу сказать вслух то, что варится внутри. Пока варится, пока не облечено в прозвучавшие слова, оно как будто бы и не существует. А стоит произнести, как начнёт существовать, встанет во весь рост, во всей полноте и осязаемости, и с этим придётся что-то делать. А что-то делать я не готова. Не накопилось во мне такой решимости. От одного намёка на это холодеет в животе.

— Ладно, не обращай внимания. Давай «Легенду о Тиле».

Глава 15 Проект «Космос», или Смерть шпиона Гадюкина

Редактор, безошибочно узнававший мой стиль, перестал звонить мне в пьяном виде и на какое-то время вообще исчез с моего горизонта. И с горизонта издательства тоже. Из-за того, что прохлопал патологически быстрое взросление сынишки Пронюшкина, по иным скрытым от меня причинам или по собственному желанию? Я не выясняла. Пьяные звонки вместе с потёртым худеньким обликом просто канули на дно памяти, где хранятся вещи, которые не планируется оттуда извлекать. А вот он обо мне не забыл. И очередной, после более чем двухлетнего перерыва, звонок был сделан абсолютно стрезва. По крайней мере, голос был трезвый. А предложение — деловое. Не хочу ли я наладить отношения с тем издательством, на которое он сейчас работает?

— А что они гонят? — лениво спросила я. — Тоже милицейский детектив?

— Нет, фантастика. Как раз требуются авторы для серии романов, объединённых общей темой — космос. Точнее, российский космос. Ещё точнее, освоение российскими космонавтами планет Солнечной системы.

Против темы я ничего не имела. И охотно согласилась прийти в издательство на встречу. Вспоминалось что-то такое юное, светлое: «Звезда КЭЦ» Беляева, звёздные стажёры-шестидесятники Стругацких, атмосфера дружбы и братства людей разных национальностей. Напевая мысленно «Мне приснился шум дождя» (стояла прекрасная раннеосенняя солнечная погода), я бродила по рынку, к которому удивительным образом вышла из метро «Спортивная». Пахло укропом, грибами — свежий крепкий аромат даров природы. Несмотря на то, что этот район я должна была бы знать (ездила в одну библиотеку соответственно прежним традиционалистским увлечениям), умудрилась ошибиться и перепутать выходы, но так как мой азарт погнал меня из дома аж за два часа до назначенного времени, это было не страшно. Вернувшись к метро и выбрав правильное направление, я всё-таки очутилась рядом с домом, где помещалось издательство «Моцарт&Сальери». Дом был сталинский, с башенками на огибающем десятый этаж балконе и напоминал тот, в окно которого на обложке старой книжки вплывал Хоттабыч (тьфу ты, и здесь Хоттабыч! Да что ж он ко мне прицепился-то?), держа Вольку поперёк живота. Освещённый сентябрьским солнцем, дом был эталонно, неоспоримо советским.

«В дни, когда наши космические корабли бороздят Большой театр…» Космос наряду с балетом был одним из самых мощных козырей Страны Советов. И если насчёт первенства в хореографии можно поспорить, первенство в космическом вторжении неоспоримо. Гагарин, как-никак! И даже если верна версия, что первыми проникли в околоземное пространство безвестные немецкие лётчики, верившие в идеи Гитлера так же, как Гагарин в идеи Ленина, подвиг от этого не становится меньше. Космос — дело хорошее. И повернуть головы читателей от земли, на которой расплывается кровь и грязь, ввысь, в звёздные дали, — тоже как будто бы неплохое.

Я же не хочу ничего плохого! Всего лишь ищу литературную работу, где я могла бы чуть больше уважать себя. То, что я пишу, издательствам не нужно, — ну ладно, я уже смирилась, больше не пытаюсь им ничего своего предлагать. И этому тоже не попытаюсь. Ну разве что год спустя… если удастся тут утвердиться… надежды мало… Эту маленькую надежду, которая явно намеревалась умереть последней, может быть даже после меня, я постоянно задвигала, давила ей ладонью на макушку, зажимала рот, но она всё равно исхитрялась нет-нет да и пискнуть. Знает ведь, сволочь, какую боль принесёт мне потом новое разочарование, так нет же, всё равно пищит!

Нет, не буду об этом думать. О своих романах — нет. О космосе — да. Космос, как-никак, лучше майора Пронюшкина. Правда вот, не знаю, как у «моцартов» с оплатой? С Пронюшкина всё же и шерсть, и сала кус… Ладно. Если что, попробую работать параллельно. Я же многостаночница, мне не привыкать.

Если белоколонный холл с проходной ещё отдавал сталинской эпохой, то на четвёртом указанном мне этаже царила прохладная офисная синь. Синий ковролин, голубоватые офисные перегородки, рассекающие огромный зал, где застала я знакомого мне редактора (с момента, когда мы в последний раз виделись, он ещё сильнее похудел и вытянулся носом, но как-то распрямился и разгладился) и ещё одного редактора, только женщину — с высокой тёмной причёской и узким бледным из времён раннего романтизма лицом.