Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке

Таковы главные статьи Городельского акта[142]. Этим актом исправлялись до известной степени те ошибки, которые были допущены Витовтом в акте, составленном 12 лет тому назад в г. Вильне. В силу этого акта литовский князь как бы признавался самостоятельным владельцем Литвы, и по смерти Витовта Литва не переходила, как то было по Виленскому акту, прямо в собственность польской короны, а имела право избирать себе нового князя, хотя и с участием поляков. Теперь обе стороны как бы уравновешивались в правах унии и наследственному праву, установленному Виленским съездом в 1401 г., противопоставлялось право избирательное, под контролем обеих сторон. Но это последнее право, уступленное поляками литовцам, в действительности ничего не давало, потому что им могли пользоваться только литвины-католики, а этих последних, как известно, в Литовском государстве было весьма немного и голоса их при избрании князя или короля всегда могли быть подавлены, в случае надобности, громадным большинством голосов поляков-католиков. А между тем если бы Витовт искренно желал блага своей стране, он мог бы легко достигнуть многого на этом сейме для самостоятельности и прочности Литовского государства: ему стоило бы только опереться на русское православное население и ввести его на сейм. Но в том-то и дело, что у Витовта не хватило на это ни силы воли, ни характера, ни решимости (ума, конечно, хватило бы). Витовт как будто чего-то боялся, а потому не сделал решительного шага, не стряхнул с себя польско-католических пут и не стал на сторону православной народности[143]. Кого же он боялся? Поляков? Поляков он не боялся как силы политической, не боялся он их и как силы национальной, – и в том и в другом отношении поляки были гораздо слабее Литвы; но он боялся их как силы религиозно-католической; он боялся польского фанатического духовенства, за плечами которого высилась могучая и грозная фигура папы. Этот страх пред католичеством и папством и привел Витовта к тем странным действиям, которые поражают всякого исследователя его истории своим противоречием и политическою бестактностью и которые не только не говорят в пользу его гениальности (которую иные стараются видеть в его деятельности), но даже не заявляют о нем как о порядочном государственном человеке. Страх этот заставил Витовта, вопреки всем политическим расчетам, пренебречь православно-русскою народностью; где только возможно, Витовт всегда старался устранить этот могучий элемент в своем государстве[144].

Таким образом, отсутствие представителей православно-русской народности на Городельском сейме и лишение этой народности всех привилегий, которые выпали на долю католиков, объясняется желанием Витовта угодить полякам, как католикам.

После Городельского сейма Витовт приступил к крещению Жмуди. Этим он думал раз навсегда уничтожить предлог для вмешательства рыцарей в жмудские дела. После Грюнвальдской битвы немцы, как известно, не переставали претендовать на эту область; они даже пред целой Европой обвинили литовского князя в поддержании язычества и, как на пример сего, указывали на Жмудь.

При крещении Жмуди главным помощником Витовта был Ягайло. Польский король сам лично ездил в эту страну на апостольский подвиг, сам переводил молитвы и поучения для народа и сам толковал народу правила веры на его родном языке; но при этом, по словам польских летописцев Кромера и Стрыйковского, он употреблял против язычников, с целию скорее принудить их принять католичество, всякого рода средства: и страшно-карательные, и ласки. Вместе с крещением Витовт и Ягайло образовывали приходы, строили костелы и назначали ксендзов. Витовт построил 12 приходских костелов, а Ягайло – 9. В 1417 г. в Медниках был поставлен особый епископ для Жмуди, для которого Витовт построил кафедральный костел. Но крещение Жмуди не обошлось без кровопролитного народного восстания. В 1418 г., вследствие разного рода притеснений и поборов как со стороны приходского духовенства, так и со стороны епископа, вспыхнуло восстание по всей Жмуди: народ набросился на костелы, многие из них разорил и разграбил, ксендзов и прелатов перебил, причем сам епископ едва спасся бегством от обезумевшего от ярости народа. Но страшно поплатились жмудины за это восстание: Витовт, которого польские историки называют апостолом Жмуди, в том же году с большим войском явился в Жмудь и произвел ужасное кровопролитие: одних старшин казнено было более 60, а простого народа до 5000; виновных топили, вешали, расстреливали, рубили, секли и т. п. Жмудь была усмирена, ксендзы и прелаты появились вновь, вернулся также и католический епископ. Об успокоении Жмуди донесено было тогдашнему папе Мартину V, и тот своею буллою усыновил ее жителей и прислал им благословение. В том же году приказано было и ордену не предпринимать больше походов на Жмудь, и рыцари в 1422 г. на озере Мельно, как уже выше было замечено, заключили мир с Витовтом.

Так кончился этот спорный вопрос рыцарей с литовскими князьями.