Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке

Дела тверские. Мы уже видели, при изложении княжения Ольгерда, что влияние на дела тверские в то время приобрела Москва. По смерти Ольгерда тверские князья колеблются между Москвою и Литвою и выбирают, с кем выгоднее иметь дело. По кончине шурина Ольгердова Михаила Александровича, последовавшей в 1399 г., осталось четыре сына его: Иван, женатый на сестре Витовта, Василий, Борис и Феодор. Отцовский стол занял Иван. Братья недолго жили в согласии: скоро между ними началась ссора, пользуясь которою московский князь еще более утвердил свое влияние в Твери. Но по смерти Василия Димитриевича, а вслед за тем, два года спустя, и Ивана Михайловича, когда на московском престоле сел внук Витовта Василий Васильевич, а на тверском престоле внук Ивана Михайловича (следовательно, родственник Витовта – внук по сестре), литовское влияние в Тверском княжестве приобрело перевес пред московским. В 1427 г. Борис Александрович (сын Александра Ивановича, внук Витовта) заключил договор с литовским князем, по которому признал себя его подручником. Но и зависимость Твери от Литвы, как и Рязани, продолжалась недолго: она тоже кончилась со смертью Витовта. Правда, тверские князья и после этого долго колебались между Москвою и Литвою, пока первая окончательно не поглотила Тверского княжества.

После признания Москвою, Рязанью и Тверью покровительства и даже некоторого подчинения литовскому князю последний достиг апогея своего величия и ему не было равного во всей восточной Европе. Внутри Литовского государства уже давно не существовало удельной системы: братья и родственники Витовта и другие удельные князья большею частию сошли в могилу, а оставшиеся в живых были им усмирены и придавлены. Самым опасным и сильным удельным князем в Литве прежде был Свидригайло, но и тот теперь, после бегства из заключения и потом получения от Витовта Брянска в Северской земле, сидел тихо и спокойно, выжидая лучшего времени. Относительно внутренней деятельности Витовта, особенно по установлению единодержавия, нужно сказать, что он сумел во время своего правления сдержать разнородные элементы, населяющие его государство, в пределах повиновения и достигнуть неограниченной власти; этим, конечно, он устранил на время опасность окончательного распадения Литовского государства. Но в то же время нельзя также не заметить, что Витовт почти ничего не сделал для упрочения самобытности Литовского государства и был, как мы уже говорили, одним из главных лиц, способствовавших быстрому разложению и политической смерти Литвы.

Попытка Витовта отделить Литовское государство от Польши. Съезд в Луцке. Смерть Витовта. На Городельском сейме, как мы видели, положено было: что в случае смерти Витовта бездетным Литовское государство переходит к Ягайле, а в случае смерти Ягайлы бездетным Польша переходит к Витовту. Но вот наступила вторая четверть XV в., литовскому князю было около 80 лет, детей у него действительно не было, тогда как у Ягайлы, которому в это время было далеко за 70 лет, уже было два сына от четвертой супруги Софии (родом русской, но принявшей католичество), и третьим ребенком она была беременна; значит, Литовское государство по смерти Витовта должно было перейти или к Ягайле, если он переживет Витовта, или же к одному из сыновей его. И вот Витовт, к концу жизни своей, вдруг стал хлопотать об отделении Литовского государства от Польши, и притом стал хлопотать явно и с такою энергиею, какой он не проявлял никогда раньше относительно этого дела[150]. Прежде всего Витовт решился устранить детей Ягайлы от права на польско-литовский престол; с этою целию он в 1427 г., на новом Городельском сейме, весьма искусным образом возбудил в 70-летнем старце Ягайле подозрение насчет верности своей жены Софии, что подало повод к скандальным сценам: многих молодых рыцарей арестовали по подозрению в тайных связях с королевою, некоторых из ее фрейлин отвезли в Литву и подвергли пыткам, но не добились показаний, обвиняющих королеву. Дело продолжалось более года и кончилось только тогда, когда сама королева пред королем и вельможами принесла так называемую очистительную клятву в своей невинности; после этого супружеское согласие восстановилось: король помирился с своею женою, которая скоро подарила ему и третьего сына, названного при крещении Казимиром.