Лицедеи

На крыше на нее набросился ветер. В юности, когда она была помешана на нарядах, сиднейские ветры отравляли ей жизнь: задирали нижние юбки, ворошили старательно уложенные волосы. Но хотя малейшая погрешность в туалете приводила Сильвию в отчаяние, ее сумочки говорили о другой, не менее сильной страсти: в них всегда лежала голубенькая книжка из серии «Пеликан» или оранжевая из серии «Пингвин», что-нибудь по истории или стихи.

Сильвия стояла на крыше здания, построенного на отвесной скале, нависавшей над Вуллумулу, но из всей карты города, которую она два десятилетия хранила в памяти, из всей этой почти английской сетки улиц с вкраплениями свободной земли и оазисами воды, она видела только Вуллумулу и зеленый склон парка за ним. Вуллумулу теснился в низине, с двух сторон к нему подступали Поте Пойнт, где на крыше дома стояла сейчас Сильвия, и зеленый склон Домейна, другого парка, протянувшегося, словно распрямившийся палец сжатого зеленого кулака, до самой гавани. Позади зеленого кулака и вытянутого пальца высились городские небоскребы, а над некоторыми из них еще и строительные краны. Расстояние сближало здания друг с другом, но первых этажей небоскребов, вокруг которых Сильвия мысленно расстилала знакомую карту, она не видела.

Начало дороги Сильвия узнала без труда. Ступени лестницы Макэльхоун оказались точь-в-точь такими, какими Сильвия их запомнила, они вели со скалы Поте Пойнт вниз к Вуллумулу. Когда Сильвия решила забыть о модах и ввести жестокую экономию, чтобы скопить денег для поездки за границу, она ежедневно ходила по этим ступеням вверх и вниз, так как работала официанткой в одном из ночных городских клубов. Поднимаясь или спускаясь по лестнице Макэльхоун, Сильвия обычно не сводила глаз со своих ног в веревочных сандалиях на резиновой подошве (пять шиллингов пара) и считала ступени.

Лестница Макэльхоун выходила на Коупер Уоф Роуд, эта улица совсем не изменилась. Она все так же извивалась между судоремонтными заводами и пивными. Сильвия пробежала ее взглядом и увидела на крутом травянистом склоне ступеньки, ведущие в Домейн. Склон прорезала новая скоростная магистраль железной дороги, ступеньки приводили на один из двух высоких откосов, ограждавших магистраль. Поднявшись по ступенькам, она окажется между наружным и внутренним кольцом парка Домейн, и тогда ей останется только выбрать дорогу через Ботанический сад, а этот отрезок пути она прекрасно помнила.

Но Сильвия не торопилась уходить. Удерживало ее на крыше прежде всего недоумение: она не могла понять, почему привычность открывшихся видов окутывала их точно пеленой, не позволявшей воспринимать ничего, кроме живописных красот. Воспоминания тоже как пелена обволакивали ее, не проникая в душу. Сильвия стояла у восточного парапета и как зачарованная смотрела на залив, отгороженный от океана высокими причудливыми скалами — знаменитыми Сиднейскими головами. С крыши дома, где она стояла, две головы сливались в одну — Южная голова заслоняла Северную, — и Сильвия видела только треугольник темно-синей воды, более темной, чем в заливе. Тихий океан. Эта темно-синяя вода когда-то уже вселила в нее решимость. Эта вода неотступно стояла у нее перед глазами, когда незнакомые руки бросали монеты ей на поднос. Бесстрастно, будто все это происходило с кем-то другим, Сильвия вспоминала мужские руки, деньги на мокром подносе и блеск синей воды, простиравшейся до горизонта, манившей вдаль.

Стивен Файф бежал по внутреннему кольцу Домейна, под черно-зелеными фиговыми деревьями. На нем были белые шорты, розовая майка и голубая головная повязка, связанная Гермионой. Стивен бежал легко, ритмично. Пробегая по мосту, перекинутому над скоростной магистралью, он увидел внизу, в заливе Вуллумулу, торговое китайское судно, окрашенное в черный и желтый цвета. Пятеро низкорослых мужчин в серо-голубых костюмах поднимались по ступеням к Домейну, еще несколько человек в таких же костюмах расходились с причала в разные стороны и исчезали из виду на улицах Вуллумулу.

Спускаясь по лестнице Макэльхоун, Сильвия встретила группу китайцев. За эти годы ступени из песчаника истерлись, кое-где растрескались. Сильвия сосчитала их — сто тринадцать.

Стивен, с прямой спиной, с высоко поднятой головой, поднялся по склону первого холма и побежал по гребню. Немного впереди он увидел Теда Китчинга в черных шортах и ярко-красной майке. Тед бежал согнувшись, опустив голову и загребая руками, будто из последних сил укачивал непомерно большого ребенка.

Добежав до статуи Генри Лоусона, Тед скрылся за ней.

— Эй, — крикнул Стивен, вновь увидев его.

Тед обернулся и что-то прокричал в ответ, но Стивен не разрешал себе останавливаться, поэтому он только помахал Рукой в знак приветствия и побежал дальше. Слухи о компаниях Теда распространялись все шире, газетные заметки в разделе финансов становились все длиннее. Утром, передавая Стивену «Геральд», Гермиона сказала: «Что бы там Рози ни говорила, Теду скоро придется всерьез призадуматься».