Лицедеи Гора

— Белнар будет взбешен, — простонала она. — В Брундизиуме за такие проколы не жалуют. Самое наименьшее, что меня ждет, это значительное понижение в статусе. Мне запретят носить обувь. Заберут мои красивые одежды. Хорошо если мне позволят носить, хотя бы простую длинную одежду, они, ведь могут обрезать ее так, что мои икры будут открыты для мужских взглядов. Меня даже могут заставить ходить публично, с открытым лицом. Я могу быть выслана из дворца. Да, что там выслана, это может означать ошейник для меня!

Интересно, что она имела в виду, упоминая дворец. Если так, то возможно этот Белнар мог бы быть обитателем дворца. Возможно, он действительно был чиновником или министром какого-либо ведомства в правительстве города. Мне не казалось, вероятным, что он окажется Убаром Брундизиума. У столь важной персоны как Убар, скорее всего не должно быть столь откровенного интереса к капитану Порт-Кара. Но, с другой стороны, все возможно. Что ему мешает быть одновременно и Убаром и агентом Царствующих Жрецов, или кюров. Если он действительно был настолько заметной фигурой, то мне более вероятным казалось, что он мог бы служить скорее кюрам, чем Сардару. Царствующие Жрецы, по крайней мере, в основном, согласно моему опыту, редко выбирали видных, заметных персон для работы своими агентами. Самос начинал работать на них еще задолго до того, как он стал первым в Совете Капитанов Порт-Кара. Выходит, что Фламиниус, Леди Янина, и иже с ними, скорее всего, служили кюрам.

— Значит у Тебя, будет много о чем подумать, в ожидании прибытия Фламиниуса, — усмехнулся я.

— Фламиниус! — горько засмеялась женщина. — Мой дорогой Фламиниус! Уверяю Вас, он не прольет и слезинки, по моему тяжелому положению!

— Это было бы для меня не удивительно, — признал я.

— Он сочтет мое крушение забавным, и лишь порадуется ему, — сказала она.

— Возможно, если твоим наказанием изберут порабощение, — добавил я, — Ты сможешь оказаться одной из его девушек.

— Возможно, — с горечью в голосе сказала Леди Янина.

— Он показался мне таким мужчиной, который знает, как заставить женщину ползать под его плетью, — усмехнулся я.

— В этом и я не сомневаюсь, — пробормотала она. — Постойте! Подождите!

Но я уже покинул постоялый двор Рагнара, направляясь назад к ее лагерю.

Глава 6 Старый знакомый

— Это отвратительно! Омерзительно! — закричала свободная женщина, одетая одежды писцов и скрытая под вуалью, одна из стоявших среди публики. — Опусти свою юбку, Ты рабыня, Ты бесстыжая девка!

— Умоляю Вас, пожалуйста, уйдите, благородный сэр, Вы появились передо мной столь неожиданно, что мне пришлось скрывать лицо тем, что было под рукой, — кричала девушка на подмостках, играющая Бригеллу в труппе Бутса Бит-тарска. Я уже видел ее несколькими днями ранее в Порт-Каре.

— Опусти свою юбку, шлюха! — бесновалась свободная женщина в толпе зрителей.

— Заглохни, — рявкнул на нее свободный мужчина. — Это — всего лишь комедия.

— Сам заглохни! — взвизгнула дамочка.

— Эх, была бы Ты рабыней, — проворчал мужчина. — Ты бы дорого заплатила за свою дерзость.

— Я не рабыня, — возмущенно заявила та.

— Это как раз очевидно, — усмехнулся он в ответ.

— И я никогда не буду рабыней, — гордо сказала женщина.

— Ой ли, не будь в этом так уверена, — зло бросил мужчина.

— Животное, — огрызнулась она.

— А интересно, как бы Ты работала прикованная цепью в палатке? — поинтересовался он, окидывая взглядом ее фигуру.

— Урод! — выплюнула женщина.

— Вы дадите нам посмотреть спектакль или нет? — возмутился товарищ, стоявший рядом со спорщиками.

— Хотя я и бедная и одета в обноски, — меж тем продолжала декламировать Бригелла обращаясь к Бутсу Бит-тарску, в паре с ней игравшему в маске напыщенного, пыхтящего, развратного торговца, — но все хорошо знают, о любезный сэр, что я — свободная женщина!

Это заявление было встречено зрителями взрывом хохота.

— Сними шарф с ее горла! — сквозь смех прокричал какой-то мужчина. — Посмотри, нет ли под ним ошейника!

На Горе, как я уже упомянул, большинство актрис — рабыни. В классической драме или комедии, если женщинам разрешают выступать, что бывает редко, поскольку женские роли обычно исполняются мужчинами, и эти женщины являются рабынями, ошейники с них иногда снимают. Однако, прежде, чем это будет сделано им на щиколотке или на запястье запирают стальной браслет, который те ни в коем случае не смогут снять. Таким образом, они продолжают носить некий символ неволи. Это облегчает, в случае каких-либо спорных ситуаций или неуверенности относительно их статуса или принадлежности, ясно определить это, любому заинтересованному лицу, в особенности гвардейцам или судьям, или иным уполномоченным властями.