Лицей 2017. Первый выпуск

Он поднял карты под ладонью, чтобы все четыре раскрыть веером.

Алексей ходил под Вовку. У того оставалась одна карта, и мастер гибки не знал какая.

— Валет! — сказал он, кладя валета с луком в руках.

Вовка побил козырной картой и тоже вышел. Остались Алексей с Сашкой. И у того и другого на руках было по четыре карты. Ходил старик.

— Дама, — произнес он, выкладывая на стол даму червей.

Алексей молча отбил червовым королем.

— Дама виней! — Карта с размаху шлепнулась поверх короля.

Алексей молча побил ее козырным королем.

— Бито, — сухо сказал Сашка.

И у того, и у другого оставалось по две карты.

— Ходи, Лешемсем, — сказал Сашка, улыбаясь.

В зеленом рабочем халате зашел Евгений Петрович, начальник цеха.

— А вы че еще не на обеде?

— Всё, всё, — ответил Сашка, бросая карты на стол рубашкой вверх и поднимая руки, — уже идем.

— Ща идем, Евгений Петрович, ток доиграем, — сказал Мишка.

— Играйте-играйте, — разрешил начальник, засовывая руки в карманы и придвигаясь ближе. — Я смотрю.

Сашка хмуро подобрал карты, жалея, что не кинул их лицом вверх.

— Шестерка крести — дураки на месте! — закричал Сашка, глядя на карту, которой под него пошли. Прятать свои карты не имело уже смысла, но он все равно держал их обеими ладошками, пытаясь при этом вспомнить, правильно ли он посчитал уходы. Сначала восьмерки были, потом шестерки и валеты. Козыри точно все ушли. У Сашки выходило, что у его противника была мелкая червушка. Либо восьмерка бубей. Нет, подумал Сашка, не может быть восьмерки, иначе он бы ее подбросил к крестовой…

— Ну что, Сашок, долго еще друг на друга смотреть будем? Обед уж заканчивается.

— Ты же не идешь на обед? — сказал кто-то из зрителей.

— Что не идешь-то? — улыбнулся Сашка. — Аппетит потерял?

— По семейным делам он сейчас уходит, — ответил за своего мастера начальник. — Он вчера еще отпросился.

— А заплóтят как за целый день, — с обидой сказал Сашка.

— Как работал — так и заработал, — ответил Алексей лозунгом с плаката советских времен, которых в цехе до сих пор хватало.

— Я квиток посмотрю, — пообещал Сашка.

— Ты на это посмотри, — сказал Алексей и, не дожидаясь, когда противник побьет его первую карту, бросил вторую — бубновую восьмерку — на стол.

Все зароптали и засмеялись. Хорошо Лешка сказал, прежде чем Сашку в дураках оставить.

Сашка кинул карты рубашкой вверх.

— Не считается, — сказал он, вставая. — Я на голодный желудок не умею играть — мозг без подпитки не работает.

Все засмеялись.

— Дурную голову корми не корми — умней не станет, — сказал Алексей, и все засмеялись еще раз.

Сашка молча закурил. Все остальные шумно повалили из каморки в заглохший цех и двинулись в столовую.

Начальник взял своего мастера гибки труб под руку и повел в раздевалку, оставив Сашку одного.

— Ну как там Танька-то? — спросил Евгений Петрович.

Они проходили мимо плаката с женщиной в красной косынке и с приложенным к губам пальцем. «Мастер! Всё ли ты сделал для безопасности работы?» — гласила подпись.

— Нормально, — отвернулся Сафронов.

— Ты ей там привет передавай. — Алексей подозрительно покосился на начальника. — Пускай быстрее выздоравливает, — пожал плечами тот.

— Передам, — буркнул мастер гибки.

— Я к тебе зачем подошел, Леша. В субботу выйдешь?

— Нет.

— Халтурка вырисовывается, — заговорщически сказал начальник мастеру.

Очередной плакат напоминал им: «Будь начеку, в такие дни подслушивают стены. Недалеко от болтовни и сплетни до измены».

— Давай в пятницу.

— Не, в пятницу нельзя. И в четверг нельзя. В субботу только трубы будут. Там работы на два часа. Выпишем тебе пропуск, как на уборку территории. Ну?

— В выходные отдыхать надо.

— А по средам — до четырех работать.

Алексей молча поднимался по ступеням. Начальник не отставал.

— Хорошо, — сказал мастер, — выйду. Но на два часа, не больше. Я серьезно говорю.

— Ну вот и договорились, — обрадовался Евгений Петрович. — Только не забудь, хорошо? Я тебе еще в пятницу напомню.

Алексей открыл шкафчик и стал раздеваться. Начальник еще что-то спросил про погоду и проезд и, только когда мастер разделся, словно этого он и ждал, ушел. С металлической плошкой в руках, в шлепанцах, голый Сафронов пошел в душевую. В раздевалке, как всегда, было прохладно, и мурашки покрыли крепкое белое тело мастера. Пару минут — и в душевой стал подниматься пар. Алексей взял из плошки жесткую мочалку и мыло, и белая пена окутала его с ног до головы.

Когда Алексей вышел обратно в раздевалку, досуха вытирая голову, оделся и стал искать кошелек, того нигде не оказалось. Он еще раз все проверил. Кошелька нет. Плюнув на пол и уперев руки в боки, Сафронов стал думать, где и как мог потерять бумажник. Нет, ну точно утром он его в ящик клал, думал он, рядом с биноклем лежал. Не украли же его. Евгений Петрович, что ли. Ну-у-у-у, не может такого быть. И тут все понял: Сашка. Пока Алексей был в душе. Как же он не закрыл дверцу? Ни на минуту нельзя отойти.