Лицей 2017. Первый выпуск

В доме, где она прожила всю свою жизнь, двери квартир выходили на лестничную площадку. Поднявшись на свой этаж, она встретила сына, ее молодую мужскую копию: тот же птичий носик, чистая кожа, острый подбородок, узкие плечи. К сожалению, характером Костя больше пошел в отца.

— Ты все взял?

— Да.

— Телефон?

— Да, все норм.

— Денежка есть?

Сын уклончиво покачал головой, как бы говоря: есть что-то там.

— Олеся будет?

— Да.

Мать достала и дала сыну пятисотрублевую купюру. Тот неловко взял и сказал «спасибо».

— Чтоб в двенадцать как штык был дома, ясно?

Она подставила ему щеку для поцелуя, он быстро коснулся губами и тут же смылся: сбежал вниз, перепрыгивая через последние три ступеньки каждого пролета, словно устыдился проявленной нежности. Лидия слушала удаляющиеся топот и прыжки, пока со дна подъезда не докатился звук хлопнувшей металлической двери.

Она волновалась за него. Ей не нравилось, когда он уходил гулять допоздна, но она могла лишь сократить такие ночи до минимума. Полностью запретить их он бы не дал.

Переодевшись в домашнее и разложив покупки, она сполоснула курицу и положила ее на разделочную доску. Кухня была новая, выполнена в белых тонах, всё нужное лежало под рукой. Готовить на ней было одно удовольствие, а для того, кто это дело не любил, — сносно. Ремонт сделал муж, пока был на больничном. По дому он всегда все делал своими руками.

Нож Лидии ловко проходил между суставами курицы, отделяя крылья и ножки от тела. Само туловище Лидия, хрустя его ребрами и позвонками, разрезала на четыре части. На полпути она все бросила, вытерла руки и снова набрала мужу, оставляя на экране сальные отпечатки пальцев. Все то же. Она поджала губы, вытерла под носом тыльной стороной ладони, разделала курицу до конца и начала мыть в кастрюле розовато-голубые куски. В коридоре послышался шум. Она выключила воду и прислушалась. Кто-то пришел. Она поспешила в прихожую, вытирая на ходу руки о полотенце. На пороге снимала сапожки дочь.

— Привет, мам.

Маша ждала, что мать подойдет и поцелует ее, но та молча стояла и смотрела на дочь, как на непрошеную гостью. Пришлось ей самой подойти к матери.

В отличие от Кости, Маша походила на мать не только чертами лица, но и характером; по крайней мере, Лидия так считала. Впрочем, было в Маше и от Леонида. Например, то, что она жила с женихом до свадьбы. Лидия не так ее воспитывала, и в преждевременном уходе дочери из дома определенно угадывалось влияние отца. Жених Вова Лидии не нравился: он быстро нашел общий язык с Леонидом, и она боялась, что дочь наступит на те же грабли, что и сама Лидия двадцать четыре года назад.

— Ты же сам говорил, что ранний брак — фундамент второго, — сказала она мужу после переезда Маши.

— Для женщины в двадцать четыре — не ранний, — рассудил тот вслух, массируя ступню, закинутую на колено. — Пусть поживут вместе; может, еще и передумают расписываться, — философски заметил следом. — Потом спасибо скажут. Нам с тобой так не повезло.

Лидия сама выбрала его в отцы будущих детей; могла ли она теперь винить Машу и Костю за его влияние на них?

Она ответила на Машин поцелуй в щеку, стараясь не испачкать ее все еще сальными руками.

— Отец не пришел, — сказала она со вздохом и пошла обратно к раковине и курице.

Через минуту, засучивая рукава свитера, дочь вошла на кухню.

— Чем помочь?

— Сиди, я сама.

Дочь настояла. Она насыпала в большую кастрюлю картошку, залила водой и поставила на пол рядом с мусорным ведром. Включила первый попавшийся сериал, налила в другую кастрюлю воды и, сев с ножом на табуретку, стала тонко, как ее учила мать, срезать кожуру.

Две пары женских рук управились быстро: на плите стояли накрытые сковородки, из которых шел аппетитный аромат. Маша рассказывала, как Вова мало участвует в подготовке свадьбы, что он заранее со всем согласен. Мать посоветовала оставить как есть и все сделать самой, именно так она и поступила в свое время; нечего ругаться по пустякам.

— Если его что-то заинтересует, он обязательно даст знать. Просто продолжай держать его в курсе.

Поужинали они под девятичасовые новости. Обе поглядывали на часы. Обе съели немного.

Лидия говорила мало и больше спрашивала о родителях будущего зятя, с которыми, видимо, она познакомится в лучшем случае за пару дней до свадьбы.

Дочь помыла посуду, чуть ли не с силой оттащив мать от раковины.

Они пили чай, когда сумка Маши завибрировала.

— Да, Вов? Да, да, хорошо. Нет, папы нет. Я побежала, — убирая телефон, сказала она. — Вова заходить не станет, а то мы опаздываем, у нас сеанс.

Лидия все понимала, ничего не сказала и тихо подождала, когда дочь соберется. Улыбнуться ей она смогла только в дверях.

— Ладно, доченька, спасибо, что зашла. Приходите с Вовой.

— Ладно, мам. Передавай папе привет.

— Передам.