Лицей 2017. Первый выпуск

Она легла на спину и стала глядеть в потолок. Вырубился. А ей не спалось: не дал он ей выпить с ними еще рюмку — сейчас бы спала как убитая. И на кухне ни капли не осталось: всё вылакали. Лешка специально выпил, чтобы у нее не было охоты ночью шататься, а вылить жаба задушила. Знала она его как свои пять пальцев. Десять лет вместе как-никак жили. И пронеслись эти года перед ней все как один. Никакого житья с таким мужем. Бьет ее, ругает, лишнюю минуту не разрешает нигде задержаться. Молодость на него угробила и зрелость угробит. Сколько так продолжаться может? Надо было послушаться маму и развестись. Только куда бы она пошла, он же ее от всех скрывает, от дома до работы провожает, разве нового жениха найдешь так? Татьяне смерть как выпить и покурить захотелось, даже слезы на глазах выступили. Она прямо сейчас готова была встать и пойти в магазин, знала один, который и в это время бы ей продал, но муж-сатана все до копейки же отнимает, на карточку свою кладет. Вместе за косметикой, прокладками и едой ходят. А ведь Пашке она приглянулась, она видела, как он на нее смотрел, когда матрас качала. Вот бы с ним уехать в Калининград. Поближе к Европе. Ох, как им вдвоем хорошо было бы. Она ему хорошей женой стала бы, не то что этому медведю под боком. И страшно вдруг ей стало от этой мысли. Она прислушалась — муж храпит — и чуть успокоилась. Приподняла голову и поглядела через него на Пашку. «Даже во сне красив», — подумала она, и сердце у нее защемило. Живо представилось ей, как проскальзывает она змеей к нему под одеяло, будит поцелуем в губы, как он просыпается, смотрит на нее, все понимает и целует в ответ. У Татьяны в груди и внизу запылало, и она откинула одеяло, но это не помогло. Огонь воздухом не тушат. Она снова приподняла голову и снова увидела в лунном свете запрокинутую лохматую голову и открытый рот. Рот ее манил сильнее, чем бутылка совсем недавно. Скатиться бы на пол и ужом к нему, и будь что будет. Муж дрыхнет, не проснется. Ей бы только дыхание Паши почувствовать. И все. Знала она, что не решится, а думать перестать не могла. Прислушалась к храпу мужа и не услышала его. Не успела испугаться, как мужская ладонь скользнула между ее грудей в ночнушке и легла на горло. «Даже и не думай, — прошептали губы Алексея в сантиметре от ее уха, — челюсть сломаю». Татьяна замерла, боясь вздохнуть, не то что пошевелиться. Так и пролежала до самого утра на спине и с лапой на горле.

Крестный перед отъездом захотел сводить Андрюшу в зоопарк. Отец только порадовался такому желанию: он бы пока как раз привел машину в порядок, чтобы после отвезти друга в аэропорт. Но когда Павел сказал, что и Танька должна составить им компанию, Сафронов посмурнел. Отпускать жену Алексей наотрез отказался, но друг его настоял. Под поручительство, скрепя сердце, Алексей дал себя уговорить.

В выходной, в погожий день зоопарк ломился от людей. К Андрюше присоединился Костя. Павел купил мальчикам сахарную вату, а Татьяне выиграл в конкурсе мягкую игрушку, сбив все до одной мишени. Та наградила его за это поцелуем в щеку, мокрым и долгим, как показалось Павлу, но он закрыл на это глаза (или сделал это от удовольствия). Дети бегали от одного вольера к другому, подолгу задерживаясь только у экзотических животных.

— Какая красивая, — обнимая руку Павла, сказала Татьяна, когда они все вместе подошли к вольеру с белой тигрицей. Та устало смотрела на посетителей, как на мух, облепивших прозрачную стенку. Павел покосился на детей, которые не сводили глаз с огромной хищной кошки.

— Очень, — сказал он ей. — Напоминает мне кого-то.

— Знакомую? — Татьяна лукаво посмотрела на него своими чуть раскосыми глазами. Оказывается, когда она улыбалась, у нее были ямочки на щеках, которых он не замечал раньше. А может, она просто впервые при нем искренне улыбнулась. Сегодня, в солнечный день, ее глаза напоминали скорее голубой огонь, нежели озера.

— Да, очень близкую знакомую, — ответил Павел, любуясь ее красивым лицом. — Знакомую, которая обнимает мою руку.

Татьяна, не ожидавшая, что друг мужа так открыто с ней заговорит, поспешно отвела взгляд.

— Что вы думаете о тигрице? — первое, что пришло в голову, спросила она, чтобы выиграть время и все обдумать.

— Что такая красота не должна томиться в неволе. Что она должна резвиться на свободе. Делать, что ей хочется. Быть, — он сделал ударение на этом слове, — кем ей хочется. Гулять, где ей хочется, — тихо завершил он.

— Например, по Калининграду? — спросила она с усмешкой, не поднимая глаз.

— Ты бы согласилась?

— Предлагаешь мне бросить мужа и сына?

— Предлагаю, — не побоялся ответить Павел.

Татьяна запнулась.

— Я люблю Алексея, — сказала она.

— Или боишься? — тут же нашелся Павел.

Она сильнее сжала его руку. Даже в такой жаркий день он оставался в своей косухе, горячей от солнца, как нагретое железо.

— Я не брошу Лешу.

— Думаешь, это он попросил меня проверить?

— Он может.

— А может, это наш шанс?

— Может быть, и наш шанс, — повторила она.

— И как мне доказать тебе?