Лицей 2017. Первый выпуск

Она нашла место почище, с болью в сердце опустила на него один из пакетов, достала из сумочки ключи и открыла дверь.

Ботинки сына в прихожей отсутствовали. В гостиной работал телевизор. Все еще стоя в прихожей, она набрала Косте и услышала в подъезде мелодию и приближающийся топот. Дверь открыл запыхавшийся сын.

Вслух она ничего не произнесла, но взглядом требовала ответа.

— Вышел на пять минут, — ответил он, глядя на одетую, еще не отдышавшуюся после подъема мать.

— Куда?

— Вот тут рядом, до Михи дошел.

Она начала искать в телефоне номер Миши, с которым ее сын учился в школе. Костя на мгновение остолбенел.

— Мам?

Она поднесла динамик к уху.

— Мам, ты чего? Не надо. Мне же уже восемнадцать.

Миша трубку не брал.

— Мне восемнадцать, мам, — повторил сын, словно пытался донести очень важную для всего мира истину. Истину, какую Лидия прекрасно знала и без него. — Вы, — он имел в виду родителей, — в восемнадцать Машку растили и в армии служили. А я в восемнадцать из дома не могу выйти?

— Женишься, и пусть жена с тобой возится.

— А как я женюсь, если ты меня за свою юбку заставляешь держаться? — Он произнес это тихо, но жестко, с упором на слово «юбку».

Они, все еще одетые, стояли в прихожей. В гостиной перестал работать телевизор — муж слушает их спор. Слушает и медленно закипает.

Лидия думала, что она не найдет, что ответить, но еще до того, как запинка переросла в бессильное молчание, произнесла:

— Само придет. Всему свое время. Для этого не надо пускаться во все тяжкие.

— И когда оно придет?

Поколебавшись, она назвала чуть меньше самой минимальной цифры, на которую рассчитывала.

— Двадцать два.

У сына упала челюсть.

— Может, раньше, — попыталась исправить ошибку она, но сын не отреагировал. Он молча снял ботинки, стянул куртку и, шатаясь не как пьяный, а скорее как оглушенный, прошел в свою комнату.

Лидия осталась одна. В тишине.

Она тяжело вздохнула, сняла пальто, сапоги и хотела было уже отнести пакеты на кухню, как из гостиной вышел муж. Он скрестил руки над животом и прижался плечом к косяку двери. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза: он — зло, она — боязно.

— Че к сыну пристала? — грубо спросил муж.

— Лёнь, ну а как еще? Надо же воспитывать.

— Сколько можно?

— Он же еще только на втором курсе.

— Нет. Сколько можно за мои грехи ему жить не давать?

— При чем тут ты? Ну, Лёнь, какие в восемнадцать лет могут быть мысли у парня? Вспомни себя в его возрасте. Таскаться — больше ничего и не хотел. А ему институт надо заканчивать. Сейчас же без образования никуда. Сразу диплом спрашивают. Нет диплома — и до свидания. Сам же знаешь.

Он смотрел на нее, нижней губой приподнимая верхнюю, нагруженную усами, думая, как бы насолить жене, взять верх. И придумает-таки, и не скажет, чтобы она не успела предотвратить задуманное.

— Как же ты всех за*****, — сказал муж, словно вывалил изо рта комок мерзости. Он толчком отстранился от косяка и вернулся в комнату. В гостиной снова заработал телевизор. Из комнаты сына не доносилось ни звука — подслушивает, догадалась мать.

Она взяла пакеты, отнесла их на кухню, всё из них достала и выкинула один из них в мусорное ведро — тот, что касался пола подъезда; после чего протерла намыленной тряпкой плитку, где он лежал.

Претендентов на место кладовщика приходило по три-четыре в день, почти все без «вышки». Те, что помоложе, обычно учились, те, что постарше, — нет и не собирались. Первые чаще всего не имели опыта работы на складе, вторые — наоборот. Но первые говорили учтиво, а вторые только пытались: они избегали жаргонных словечек, но говор скрыть не могли. Ни те, ни другие о карьере в сети магазинов одежды серьезно не думали. Некоторые сразу выдвигали требования или, как они говорили, «предупреждали заранее». Анкеты таких соискателей Лидия выбрасывала в ведро, как только те пересекали магнитные ворота на входе.

К закрытию вакансии определились два главных претендента: молодой человек, Максим, студент-очник, без опыта работы, и мужчина постарше, Валентин, женатик, с детьми и еще одной работой.

— Еще одна работа, а у вас семья. Вы будете успевать? — спросила Лидия Валентина, когда он заполнял анкету.

— Да.

— Точно?

— Точно. Мне нужна работа с вашим графиком.

Девочкам больше понравился студент: холостой, спортивный, с модным хаером.

— Будет покупательниц привлекать, — засмеялась Света.

— Сидя на складе будет, — сказала Лидия, возвращаясь к анкете Валентина.

— Ну не Валю же брать. Что это за имя такое?

Дима меж тем ушел тихо и мирно, ни с кем не попрощавшись. Некоторых даже удалил из друзей во «ВКонтакте». Наедине с Лидией он сказал, что, если она позовет обратно, он вернется и больше никаких подстав с его стороны не будет. Сказал — и тут же пожалел, разглядев снисходительность во взгляде управляющей. Утешением ему послужило лишь знание, что Лидия не такой человек, который разболтает о его минутной слабости.