Лицей 2017. Первый выпуск

На Страстном бульваре Нина остановилась, потому что заметила маленькую оранжевую уборочную машину, которой управлял маленький человек. Он работал, счищая машиной накопившуюся на бульваре грязь. Нина задумалась, что неужели его привезли из другой страны, например вчера, и не сказали, что здесь происходит, и неужели он не узнал этого из интернета или (Нина вспомнила охранницу Свету) остался в городе и выехал сегодня на бульвар, потому что боялся увольнения. Но, наблюдая за тем, как размеренно-обыкновенно он работает, Нина поняла, что этот маленький человек, точно так же, как и она, почувствовал, что сегодня и дальше в Москве не случится ничего необычно страшного. Нина помахала человеку в оранжевой машине, но он не заметил ее, а проехал дальше вперед или дальше назад, что было одно и то же, потому что они находились на кольце.

На Чистых Нина не свернула до Комсомольской, решив, что должна прорисовать полный круг вокруг самого центра. После завершения она подумала переместиться на Садовое, но подумала, что одного круга на Бульварном будет недостаточно и проехала второй, затем начала третий… Она катилась, не ощущая усталости, шептала Москве, что незачем мучиться своей пустотой, потому что люди точно вернутся все до одного. Уже давно эвакуировались на Комсомольской и стекались остатки в Новогиреево, а Нина все крутила педали своего салатового велосипеда. Кольцо замыкалось на себе, не заканчивалось, с него незачем было сворачивать, потому что оно и предназначалось для того, чтобы по нему катились до конца московских времен. Ничего-ничего. Yan Tan Tethera. Все вернутся, все вернутся. Yan Tan Tethera. Все вернутся, все вернутся. Все до последнего вернутся.

А охраняется город четырьмя кругами: Бульварным кольцом, Садовым кольцом, Третьим транспортным и МКАД. Еще одно кольцо метро вторит почти Садовому, но, что важно, оберегает город под землей. Другое, новое кольцо железной дороги укрепляет на поверхности Третье транспортное или просто усиливает общую защиту. Есть еще один круг, самый сердечный, малый и древний, зубастый и из красного кирпича. Более всего обезопасен тот, кто находится внутри его, — но таких людей наперечет, и там они не ночуют, то есть не живут. Поэтому среди горожан самые защищенные — это те, чьи дома втиснуты в Бульварное и Садовое. Кто внутри Третьего транспортного — тоже не сильно волнуется. Тот, кто за Третьим транспортным до МКАД, уже, бывает, вздыхает тяжелее, но все равно остается под защитой. А всем, кто дальше — за МКАД, — тем только пропадать.

Потаповы Рассказ

Одно тугое слово собирало их вместе. Обнимало, сгребало в кучу. Если б не оно, они бы разлетелись на пять неровных капель и растеклись бы по свету вперемешку с другими водами. Не фамилию произносишь, а кунаешь человека в пруд для убийства или крещения. Пятеро как прядь: раздельные, но с одной башки. Мама, папа, дедушка, бабушка, сын. Все под одну гребенку.

Вместо того чтобы тянуть жизнь вместе, они тянули ее друг из друга. Друзей ни у кого из них не было. Потаповы относились к каждому из своих как будто равнодушно, чаще — с раздражением. Весьма вероятно, что они любили друга друга — через одного, эго первее выявлялось.

В обход меня — хоть потоп, подумывал каждый из Потаповых. Говорили, что в их роду были попы, но в Бога они не верили. В себя, впрочем, тоже. Особенно друг в друга. Мама не верила в папу. Отец — в маму. Бабушка — в дедушку. Дедушка — в бабушку. Сын не верил ни в кого из семьи, в него из старших — тоже никто.

Потаповы чаще проводили свободное время вместе, хотя и не любили этого. Они делали так, потому что так было принято. Всё как у людей. Из люльки до могилы. Каждый из Потаповых сбегал от остальных Потаповых в казенный или коммерческий дом. Там среди неопотаповившихся становилось еще хуже. Пожаловаться же в родном доме было некому.

Потапов-средний неводом удил рыбу. Будто бы любил, но, по правде, ненавидел это дело. Ему пришлось выиграть несколько чемпионатов, чтобы заставить свой офисный стол кубками и скрываться за ними от коллег. Бухгалтерше Валентине Михайловне приходилось не ловить, а покупать пионы каждые три-четыре дня — якобить поклонников и тоже прятаться от коллег за стеной букетов.

Говорили, что все четверо взрослых Потаповых столкнулись в пары совершенно случайно — благодаря транспортным неурядицам. Старшим Потаповым случайно продали билет на одно место в плацкарте. Молодой Потапов долго рассматривал карту движения поезда в тамбуре, но пришел-таки и лег вместе с молодой будущей женой валетом. С тех пор и до конца жизни они спали ногами к лицам, как карточные портреты.