Лицей 2020. Четвертый выпуск

Опять уехал работать с «контингентом». На обратном пути позвонил в зоопарк. Сказали напоить водой и выпустить, подбросив вверх. Взлетит — хорошо, не взлетит — извините, естественный отбор.

Вернулся. Напоил. Отнёс в тенистую аллею. Долго решался, прежде чем подкинуть. Знал: если упадёт, значит всё. Решился. Подкинул. Не взлетел. Упал камнем. Даже крыльями не шевельнул. Ослаб совсем.

Отнёс к речке. У нас напротив отдела — река. Свежесть и чистота. Оставил на пригорке. Посмотрел и ушёл.

Я не верю в естественный отбор. Я привык, что слабый становится сильным, а сильный помогает слабому. Я этому в армии научился и других потом учил.

Я не знаю, во что верю. Я даже не знаю, зачем об этом думаю и зачем об этом пишу. «Человечество — прислуга для красоты». Не больше и не меньше.

Знаю лишь одно: где-то там, где нет никаких отборов, где нет ни слабых, ни сильных, ни хороших, ни плохих, он летит, летит, летит и понимает, понимает.

* * *

Командировка. Сижу в тамбовском кафе «Лес». Играет песня «Мент на меня газует». По кайфу, короче.

* * *

Проснулся от злого шума. Увидел, как мой напарник разрывает на части «Литературную газету». Хотел ему что-то сказать, но не смог. Только придумал сюжет для рассказа. С поставленной задачей справились. Спокойной ночи.

* * *

Вчера встретил бывшего «подопечного». Летом он сидел у меня на допросах. Тело его, руки и ноги разъедали язвы. Наркотики, 228, часть вторая. Дали условный срок, и слава богу. Сейчас — другой: свежий, опрятный. Устроился на работу. Говорит, пока держится, терпит, ничего не употребляет. В тюрьму нельзя, нужно ухаживать за больным дедушкой. Люблю такое: мне кажется, всё будет хорошо.

* * *

Утром дорогу перебежала чёрная кошка. Весь день выезжал на происшествия. Сейчас приехал к потерпевшим египтянам. На стене висит изображение чёрной кошки — священное животное. Круг замкнулся. Египтяне — единственные в нашей стране, кто уважает полицейских. Приятно общаться, когда есть доверие. Хочется помочь. Помогли. Потом говорили про этимологию слова «хабиби». Надеюсь, до утра никто не совершит никаких преступлений.

* * *

Кто-то настойчиво постучал в дверь и (возмутительно) дёрнул ручку. Пока надевал штаны, этот кто-то скрылся. Сижу готовлюсь к обороне. Я в кино про полицейских разные штуки видел.

* * *

Всю ночь выезжал на происшествия. Приехал к одной женщине, которая чуть не стала жертвой мошенников.

— Ой, спасибо вам, — говорит, — чай или кофе?

— Да нет, — отвечаю, а сам бы не отказался.

— Ну, тогда водки?

Молчу.

Потом пьянющий мужик пытался убедить меня в несовершенстве мира.

Молчал, держался.

В четыре утра захожу в квартиру к пенсионерке. Рано встают пенсионеры, ищут внимания.

— Ой, какой молоденький, — заявляет с порога и улыбается, улыбается.

В шесть утра выпил кофе. Понял, что мир всё-таки совершенен. Устал что-то.

* * *

Допрашивал свидетеля, молодую маму. Пришла с ребёнком (мы после вас на детский праздник, говорит). Мальчик Егорка. Год с небольшим. Когда настало время читать и подписывать протокол, девушка смело протянула мне Егорку. Я сперва растерялся, а потом с Егоркой мы гуляли по отделу. Показывал ему всякие интересности. Крохотный такой. Внимательно слушал мои истории про преступников и смеялся.

* * *

Увидел сейчас, как мужик шагнул из маршрутки, остановился и горько заплакал. Даже не заплакал. Я не знаю, зарычал, что ли, замычал тяжело и больно. Так плачут настоящие мужчины, мне кажется. Он стоял некоторое время, а потом сделал шаг, и голос его опять дрогнул. Я понял, у него болят ноги до такого вот ужаса. Но самое ужасное, что я к нему не подошёл и даже не попытался помочь. А давал присягу. Обычный мужик в старой заношенной куртке.

* * *

Узнал о действительном существовании фамилии Негодяев. Захотел такую же.

Здравствуйте, вас беспокоит следователь Негодяев.

Или так.

Негодяев написал новую повесть.

Про негодяев.

* * *

Когда я вышел из поезда, покурив натощак в Гудермесе, меня тут же подобрал таксист по имени Арсен. Потом он стал моим провожатым по всему Грозному и за его пределами. На вокзале заштормило. Я так устал от Карачаевска и Черкесска, в которых было и шумно, и пыльно, что мне в первую очередь хотелось отоспаться. Но что-то произошло. Я забыл пин-код, карта заблокировалась, наличных почти не осталось. В Грозном очень мало банкоматов и очень много полицейских. Арсен довёз меня до банка. В очереди я простоял почти час. Карта ожила. Вечером зашёл в магазин. Хотел сказать «салам алейкум», но выдал обычное «здравствуйте». Старенькая хозяйка в тяжёлом синем платке спросила, женат ли я. Потом сказала, что в Чечне сейчас хорошо, и только потом продала лимонад.

Хотел выпить пива, но, оказалось, его можно купить только утром, с девяти до десяти. Думал, что быстро отключусь. Ничего подобного. «Бисмилляхи Рахмани Рахим».

* * *

Перед входом в мечеть нужно разуваться. Я оставил кроссовки на специальном коврике, где хозяйские ноги ожидала ещё сотня пар обуви.