Лицо другого человека. Из дневников и переписки

Никогда я не чувствовал так смысла слов: «Изведи из темницы душу мою исповедатися имени Твоему».

9 декабря

День Ангела моего незабвенного друга во Христе тети Анны Николаевны. Уже второй раз встречаю его без нее. Но когда же я встречу его в более устойчивом и мирном – в духовном смысле – положении? Прошлый год я встретил его лучше, чем нынешний. ‹…› Никого не хочу осуждать или обвинять в чем-либо. Прошу только Господа, чтобы вывел меня из этой пустыни в свой Свет; Его только держава, и сила, и власть может стереть эти заплетающиеся сети, освободить нас к жизни в Нем. И тогда скажем: «Тебе, Господи, слава, нам же стыдение лица».

Иисус Христос сам сказал, что благо будет тому, кто ради Его дела не свяжется куплями житейскими, кто оставит все и вслед Его пойдет. И Он же обещал всегда быть с нами до скончания века, – в этом наша духовная работа в жизни и смерти, – он обещал не изгнать вон приходящего к Нему, Он обещал исполнить «прошение во Имя Его». А видит Он, что «во Имя Его» я боюсь, смертельно боюсь завязаться еще глубже в этой чужой Ему пустыне. Да исполнит же Он прошение мое! А прошение мое в том, чтобы пойти мне вперед к Нему, свободно от «куплей житейских», оставив после себя в людях лишь чистый и огненный след Его же дела! Господи, не во искушение Тебе, во Имя Твое прошу Тебя простить, отпустить мне долги мои.

16 декабря

«Научный метод» для работы мысли, как и «этика» для поведения – есть отрицательный, сдерживающий идеал. Если дать им безусловное значение, то они одинаково приведут к самоотрицанию как мысль, так и жизнь; ибо нет ни одного действительного предмета мысли, окончательно исчерпанного научным методом, нет ничего в строгом смысле априорного, – как нет и ни одного действия в этом мире движения и факта «действия и противодействия», которое не опиралось бы на силу – синоним несправедливости.

Весь особый характер современной психологии, возвышающий ее над старой, – в том, что волевая сторона и вера уясняется ею таким же уходящим вперед фактом, как окружающая действительность представляется уходящей все вперед от теоретических толкований.

21 декабря

Антагонизм Божественной жизни с жизнью мира гораздо глубже, чем кажется, и это выясняется там, где попытки примирить в наше время этот антагонизм. Людям нашего времени хочется возвратить себе то время, когда они на коленях пред Ним решали дела своей жизни: «аще не Господь созиждет доле всуе трудишася зиждущие». Но у них слишком много самости, чтобы это опять стало у них естественно: пересиливает в глубине души мысль, что «сам плох, не поможет и Бог», «кто сам себе не помогает, не поможет тому и Бог» и проч.

Это все чуждые мне люди – в красных бархатных туфлях на «французских» каблуках. Для них нет греха, а только вред. С ними страшная опасность забыть тот святой страх пред духовником, который спасал и спасает нас. Господи, где же просвет?! ‹…› А когда есть вокруг поддержки и однако противно до рвоты смириться с этой окружающей тьмою вавилонскою, только в бессердечной воле дорогих этих «Семеновых», мелькает тропинка к освобождению… Зачем все это, если Ты есть? Зачем этот соблазн, эта мерзость, эти сети?.. Пускай бы эти красные туфли существовали себе безобидно для лакированных сапог, а нас-то, которые Тебя только хотят, зачем Ты вталкиваешь между ними, Ты – «ведий нашего существа немощь»! Итак, пора закончить эту игру, пора подумать и о нас, какие бы там ни были Твои «мировые» цели! Или оставь нас с Твоими напоминаниями о себе и мы сумеем погибнуть с «Семеновыми» или с «Свидригайловыми»; или решительно объявись нам, выведи нас на путь, Тобою указанный, раздави эти самонадеянные красные туфли и лакированные сапоги, раз Ты завел нас против нашей воли между ними. Пока же наша утеха в сне и смерти, и, когда Ты не помогаешь нам, не взыщи, что мы их предпочитаем участию в Твоей «мировой» драме.

Маленькие люди «большого» общества пользуются «вершками знания», а по большей части и просто заимствуют настроение авторитета «современности», чтобы иметь возможность отвернуться отучения жизни Спасителя и отцов Церкви, а с чистым сердцем и пустой душой начать строить «этику» на краеугольных камнях своих вожделений. И это особенно ярко, быть может, у женщин с их беспредельной, безумной силой хотений, под напором которых нимало не выдерживают те слабенькие следы в их памяти, какие остались со слов гимназического «батюшки» из Евангелия.