И пусть те ветры, которые созидают и содействуют подъему волны, будут у нас не безотрадными счастливыми случайностями, а деятельными напряжениями с нашей стороны!
Посмотрим же, что нас сблизило между собою?
Одним из многих факторов нашего сближения было то обстоятельство, что мои понимания никогда не стояли и не стоят для меня заслоном от жизни и текущей действительности; не были препятствием к тому, чтобы видеть людей поверх и выше моих пониманий.
Наоборот, так обыденно и постоянно, что понимания, с которыми сжились люди, которые они себе выработали, к которым привыкли и которыми приспособились себя оправдывать в своих собственных глазах, – стоят непреодолимым заслоном, шорами, не дающими видеть то, что сейчас есть перед тобою.
И вот, пока этого самоутверждения в своих пониманиях нет, пока тебе люди ценнее твоих пониманий и мнений, до тех пор и сам ты, и сами твои понимания еще способны расти, обновляться, прогрессировать; с того же момента, когда они станут для тебя выше жизни, они застыли, самоудовлетворились, замерзают и начинают замораживать все вокруг себя!
Пока есть
Но вот он, наш роковой разъединитель, – смешной и жалкий в своей самоуверенности человечек с законченною определенностью во взглядах, с безапелляционною уверенностью в своих взглядах на мир, на встречаемых людей, на себя самого!
Ты скажешь мне, мой жалкий друг Вагнер, что против настойчивости в своих пониманиях невозможно восставать, самоутверждение и вера в себя – непременные условия успеха! ‹…› Но кто же, кто же тебе сказал, мой друг, что это в самом деле ценно, чтобы ты с твоими пониманиями имел успех? Неужели за приземистыми очертаниями твоего успеха не видишь ты уже широты, красоты и важности жизни, превышающей все, что в тебе есть!
Оставь, маленький и узенький человечек, твою самоуверенность в твоих пониманиях, раскрой лучше свое сердце тому, что выше и больше, чем ты, – твоим встреченным братьям прежде всего.
Не будем же думать, что у нас достаточно такого, на чем можно удовлетвориться, не будем из-за откристаллизовавшихся наших пониманий уходить друг от друга и закрываться сердцем друг от друга. Ибо ведь тот, кто окончательно доволен своими пониманиями, доволен собою и будет утверждать самого себя,
«Я постоянно забываю заднее и простираюсь вперед, к почести высшего звания».
Есть два взгляда на науку. Для одних это – постепенно накопляющаяся сокровищница законсервированных и вновь консервирующихся истин, из года в год строящих нечто прочное и самоуверенное в себе здание.
Для других это – непрестанное постигание все расширяющейся и вырывающейся из сетей истины, уходящей все вперед, как остров от настигающего его делосского пловца, – постоянная критика своего прошлого, постоянное устремление вперед и выше себя! Это отказ от своего и от себя ради устремления к Истине!
Вы всегда узнаете художника по картине. В первой из картин нетрудно распознать все того же маленького, самоуверенного, самоудовлетворенного, безапелляционного в своих суждениях Вагнера, гордо несущего свою маленькую головку на гордой шее филистера, так довольного своими паутинами и кружевами, в которые драпирует для себя самое свое невежество!
Во второй картине художник – непрестанно ищущий и возрастающий человек с вдохновленным устремлением к прекрасной Истине, которая предвидится как превышающая все, что имел и понимал до сих пор человек!
Будьте уверены, что Ньютоны и Декарты в часы творческого вдохновения были всегда среди этих вторых – художников Истины, но дальше всего от духа Вагнера!
Итак, в нашем маленьком научном кружке будем же выше предубеждений, выше наших маленьких устоявшихся пониманий, готовых разъединить нас между собою! Дадим друг другу руки и пойдем вместе, в живом искании Истины!