Лицо на замену

В основном ловушки особо не задерживали, заставляя лишь доставать очередную коробочку из сумки с зельем, шпильками или порошками. А вот с закрытой дверью посреди коридора, отделяющей императорское крыло от других, я провозилась долго. Пришлось даже использовать запрещённое из-за токсичности зелье, проявляющее магию для неодаренных. Завихрения на стенах и самой двери поражали. Такого плотного полотна магии я в жизни не видела. Наверняка и на самой сокровищнице императора стоит нечто подобное. Среди всех нитей и завитков мне удалось разобрать лишь несколько плетений, которые я знала из магических рукописей. Вход открывался лишь тем, в ком текла императорской семьи. То есть в данный момент пройти тут может только император, уколов руку об один из шипов. Только когда кровь коснётся ручки, дверь будет открыта.

На миг я застыла, и улыбка появилась на моем лице. А ведь это отличная возможность для отравления – достаточно смазать иглу ядом и император сам на неё напорется. Хорошо, что у наёмников не настолько живое воображение, или же они просто не имеют возможности сюда попасть. Судя по тому, что этот коридор был достаточно чистым – пользовались им часто, а значит и покушение бы сработало быстро. Единственное, что амулет, который явно есть у императора, смог бы с ним справиться. Но опять же, он помогает лишь от ядов. От того же снотворного или чего-то подобного он не поможет.

Рядом с дверью не оказалось окошек или других путей. Только тупик. Эта дорога для меня была закрыта, пока я не достану кровь Ромула. На сегодня исследования закончены. Будем искать другую дорогу.

Так, несолоно хлебавши, я отправилась назад, по пути открывая каждое из окошек, запоминая, где что находится. Перед глазами мелькали коридоры, закрытые пыльные комнаты и чьи-то покои. Затем стали попадаться слуги, придворные, император с канцлером. Стоп!

Я развернулась обратно и вновь приникла к окошку, стараясь дышать как можно тише. Слух у меня уже давно развился почти как у кошки, а потому я могла слышать если не каждое слово, то большую часть разговора точно.

Разговор длился уже некоторое время, и мне оставалось лишь предполагать, что было сказано «до». Говорили они не в коридоре, а в одном из небольших залов, видимо зайдя сюда, чтобы вдвоём быстро обсудить что-то срочное, ибо в ином случае мужчины дошли бы до кабинета, и подслушать их было бы невозможно.

Пока меня от канцлера и императора отделяла толстая стена, я могла спокойно смотреть на них, не тратя усилия и внимание на то, что отражается на моем лице. Если бы рядом была бы Тая, я знаю, что бы она сказала. Девушка окинула бы две фигуры долгим взглядом, начиная с ног и заканчивая затылком, при этом задумчиво прикусывая губу, а после, выдав горестный вздох, произнесла: «Настоящие самцы!». Не мужчины, а, как она характеризовала их – «самцы» – в её понимании были высокими, мускулистыми, уверенными в себе и распускающими вокруг себя флюиды. А если бы они ещё и сражались… Меня, от одной только мысли в жар бросило, а Тая не успокоилась бы, пока не увидела это вживую. Уж она точно нашла бы место тренировки и вычислила бы время, моя упорная подружка.

– И отказала? Тебе? – Громкий смех Ромула разнесся по всему залу эхом. Мужчина одобрительно похлопал недовольного на вид канцлера по плечу.

– Это только начало. – Возразил он, передернув плечами. – Тебе тоже отказывали. И не раз.

– Ну, ведь я не неприступный Реян Оттери, а всего лишь какой-то там император. – Вновь рассмеялся Ромул, но почти сразу прекратил, обратив внимание на серьезный вид друга. – Только не говори мне, что ты влюбился? Ты же говорил, что это всего лишь невинное развлечение. – Император с недоверием ждал ответа, но, так и не дождавшись, спросил. – Так это всё не шутка? Ты понимаешь, что твоё внимание к девушке ставит её под удар. Сколько времени ты её знаешь? Может это просто увлечение. Страсть. Обычная привязанность? Мы же проходили это: и ты, и я.

На этот раз канцлер, скривив губы, кивнул. Руки скрестились на груди, а взгляд его был серьезным.

– Это не увлечение, а если оно им и было, то уже переросло в наваждение. Мы рядом несколько лет, и с каждым разом она либо выводит меня из себя своим поведением и криминальными наклонностями, и мне хочется придушить её, пока этого не сделали остальные, либо мне приходится бороться с желанием спрятать её в своих покоях, пока на моё добро не позарился кто-то другой.

Ромул задумался, видимо размышляя о том, кто бы это мог быть. Я думала о том же, внутренне, почему-то, недолюбливая эту крайне интересную особу. Перед глазами предстала хрупкая красивая девушка, с огромными, как у лани, наивными глазами и милой улыбкой. И обязательно с бюстом как у Малеар. Единственное, что криминальные наклонности с таким образом мало вязались. Захотелось сразу найти дамочку и разукрасить её лицо чернилами или краской. А волосы спалить к чертовой матери.

От этих мыслей стало не по себе. Почему мне хотелось чего-то подобного – я ответить не могла. Но руки так и чесались совершить пакость.