Лицо отмщения

– Дальше идти не стоит. Севаста велела мне стоять поодаль. Неровен час, узнает, что и вы тут. Отсюда все и так видно. – Капитан «Шершня» глянул в сторону «куклы». Обычно такой удар выводил жертву из строя не менее чем на час, но порой и черт склонен поразвлечься.

– Не очень хорошо, правда, но все же видно. Надеюсь, граф, нам не придется наблюдать... ну... вы понимаете, что-нибудь такое... Говорят, в Константинополе весьма легко относятся к плотскому греху. – Он исподтишка глянул на выражение лица доблестного рыцаря.

Анджело Майорано всегда был невысокого мнения об умственных способностях этих сорвиголов, а уж тем паче отправившихся в раскаленную Палестину не за богатой добычей, а за камнями, по которым больше тысячи лет назад ходил Сын Божий с апостолами. В головах этих бравых вояк было чересчур много отваги и чересчур мало того, что позволяло сохранить эти самые головы на плечах.

Когда сегодня он, мотивируя особой щекотливостью дела, попросил рыцаря не брать с собой подкрепление и получил утвердительный ответ, предположение о слабоумии Божьих воинов переросло в уверенность. Теперь ему не нужно было обеспечивать победу Гаврасу, убивать его, дожидаться появления чертова менестреля, чтоб и его отправить к праотцам. Все шло по самому простому из предусмотренных им планов.

– Тс-с! – скомандовал он. – Слышите, там вдали кто-то идет. Это, вероятно, Симеон. Я должен указать ему, где Никотея. Притаитесь и следите, я скоро вернусь.

– Ну как тебе этот конь педальный, почти шо Пегас криминала. Герой, блин, абордажа! Капитан, это тебе впредь наглядный урок, шоб не спасал жизнь кому попало. «Он за нас тут шо-то куда-то пролил, буквально жертва репрессий, возьмем на поруки». Макаренко выискался.

– Да, был неправ, – прервал соратника Камдил.

– Вон, девоньку уже приложил. Ишь, как задумалась об этом самом облико морале. Маркиз де Огород доморощенный!

– Ладно, теперь не вывернется.

– Ты уж приложи усилия, а то щас я их приложу. А там, знаешь, перелетные стрелы потянулись в теплые страны,аодна,какнагрех,заплутала,аккуратподчерепушкуивоткнулась.Аеслишо,скажу,пришлапоражениться,стрелялвжабупострашней.

Анджело Майорано, как и обещал, вернулся очень скоро. Он притаился за кустом и приложил палец к губам. Вдали, довольно хорошо различимый за сенью ветвей, Симеон Гаврас приближался к сидящей на поваленном дереве бесчувственной красавице. Он что-то говорил, но его негромкие слова относило ветром. Девушка никак не реагировала на речи турмарха. Тот приблизился и заговорил с явным напором, довольно оживленно жестикулируя.

– Похоже, она не слишком рада его слышать. Чертовы рога! Проклятый ветер! Знать бы сейчас, о чем он говорит, – сквозь зубы процедил Анджело Майорано.

Между тем, не дождавшись ответа, раздосадованный хладностью севасты Симеон Гаврас ухватил девушку за плечо, и та, как подкошенная, рухнула с насиженного места.

– Что такое?! Мессир рыцарь, – больше не таясь, воскликнул капитан «Шершня», – вы видите, он убивает ее! – Он выхватил из ножен меч и ринулся к поваленному дереву, как бросается кошка на одурманенную сырным запахом мышь. – Возьмем его, мессир рыцарь, не дадим ему уйти!

Глава 21

Манера не оставлять следов – сама по себе отчетливый след.

Эркюль Пуаро

В то утро комендант прибрежной крепости Шеллборо был потревожен нежданным гостем, появившимся чуть свет у ворот цитадели. Судя по дорогой одежде и еще более дорогому коню, на котором восседал приезжий, это был человек если и не знатный, то весьма состоятельный. За незваным гостем следовала небольшая свита – трое слуг и переводчик.

– Мой господин – Юрген фон Гау! – церемонно представил вновь прибывшего знаток иноземной речи. – Фортификатор.

Непонятное слово произвело на коменданта впечатление глубокое, но, увы, неосмысленное. Правда, он уловил в нем корень «форт», то есть крепость, но что должен был сделать с находящимися под его рукой укреплениями этот надменный иноземец, для коменданта так и осталось загадкой.