Лицо отмщения

– Дьяволово копыто! М-м-м... – Генрих посильнее обхватил виски. – Ну что за бред? Много – не много, пожелают – не пожелают, и кто они, все эти герцоги, у которых зачастую нет и лишнего шиллинга? Короли, не знающие, где раздобыть войска для защиты собственного титула? Тьфу! Они не стоят и пенса за голову. И должны быть счастливы, когда я обращаюсь к ним.

– Король Франции Людовик прислал графа Элуа де Мондидье с предложением взять Матильду за принца Людовика с условием, что по вступлении на престол тот объединит на голове и французскую, и нашу короны.

– Опять эти бредни. Да если бы я вдруг согласился принять это предложение, держу пари, самый нерадивый школяр счел бы мои дни на пальцах одной руки, не прекращая ковыряться в носу! Этот гнусный толстяк, Луи, видимо, полагает, что я выжил из ума, или же он сам из него выжил. Есть ли кто-нибудь стоящий в твоем списке?

– Фульк Анжуйский, – несмело предложил Фитц-Алан.

– Сын графа Анжуйского? О Господи, что ж это происходит? Да ты совсем сбрендил! Ты еще младенцев мне сюда запиши!

– Все это так, граф молод годами, но он – один из тех союзников короля Франции, которые, воюя с нами, не слишком жалуют своего августейшего сюзерена. Если удастся переманить его на свою сторону, у короля Людовика... – Собеседник гневливого монарха чуть замешкался, подыскивая близкие его разумению выражения, подобающие притом его собственному духовному сану. – ...Случатся изрядные желудочные колики.

Генрих Боклерк невольно улыбнулся.

– Это славно. Но проклятие, он же совсем еще мальчишка, а Матильда... – Король прикрыл глаза, вспоминая красавицу дочь. – ...В самом соку. Ей не сосунок нужен. Ей самой детей рожать. Кстати, Фитц-Алан, где Матильда? Где, черт побери, моя дочь, эта, с позволения сказать, вдовствующая императрица?

– Она едет, мой государь. Сказывают, всю прошлую неделю в Геннегау и Фрисландии шли дожди. Дороги развезло. Вот...

– Я же послал людей! Пусть мостят дороги! Пусть хоть на руках ее несут, но быстрее, как можно быстрее и как нельзя – тоже! Проклятие! У Англии, увы, нет законного наследника, наверняка сыщутся ублюдки, желающие вонзить мне кинжал в спину. Отряд, посланный за Мод, конечно, силен, но все же по ту сторону пролива слишком много врагов.

– Мой государь, – со вздохом потупил глаза Фитц Алан, – увы, я вынужден доложить, что недругов много и по эту сторону пролива.

– Ну что еще? – недовольно зыркнул Генрих Боклерк.

– Стефан Блуаский, ваш племянник, во всеуслышание отказался признать Матильду вашей наследницей и будущей королевой Британии.

– Вот как? – Король отпустил виски и грохнул кулаками об стол. – Это еще почему? Как он посмел, гаденыш?

– Он говорит, что невместно рыцарям повиноваться женщине.

– Да ну, экий стервец! Можно подумать, если бы у королевы Боадицеи меж больших пальцев ног болталось то, что у нее не болталось, она бы громила римские легионы более отважно. Здесь, Фитц-Алан, в этих самых землях. Так и передай этому недоумочному фазану, которого по недосмотру родила моя сестра Аделаида.

– Но... мой государь, это еще не все.

– И этого достаточно, чтобы отправить неблагодарного щенка в подземелье! – рявкнул Боклерк. – Что он себе возомнил? Корону примеряет? Я велю нацепить ему на лоб обруч и затягивать до тех пор, пока дерьмо, которое ему заменяет мозги, не потечет у него из ушей и носа.

– Он говорит еще, – медленно и очень неохотно выдавил Фитц-Алан, – что Матильда – незаконнорожденная.

– Да он совсем ума лишился! Мерзкий ублюдок! Что же наболтал этот хорек?

– Я не осмелюсь повторить его речи, мой государь.

– Нет уж, Фитц-Алан, осмелься, это твой долг! – взревел Генрих Боклерк.

– Стефан утверждает, – скрепя сердце начал королевский советник, – прошу учесть, мой лорд, не я, а Стефан, что мать его кузины была монахиней и, стало быть, ваш брак был святотатством, ибо невеста Христова...

– Заткнись! Чертов выкормыш! – Генрих Боклерк подскочил к вернейшему из соратников и толкнул его с такой силой, что тот остановился, лишь встретив спиной каменную стену. – Святотатцы те, кто отдает в невесты Христовы всяких уродин, будто Сыну Божьему сгодится то, чем брезгуют самые невзрачные мужчины! Матильда – незаконнорожденная! Ишь, удумал!

– Но ведь, по сути... – поднимаясь с пола, простонал Фитц-Алан.

– Оставь суть в покое! Вот скажи, мой любезный знаток премудрости, считаешь ты Спасителя мошенником из тех, что ищут благосклонности девиц лживыми посулами жениться на них?

– Мой государь, – с ужасом расширил глаза Фитц-Алан, опасаясь даже комментировать столь богохульное предположение.

– Ясное дело, не считаешь, – отмахнулся король. – Тогда ответь без промедления, к чему Иисусу такое количество невест? Он, что же, вознамерился превзойти мудрейшего Соломона числом жен?

– Мне срамно даже слушать такое.

– Нет уж, слушай! – Самодержец ухватил собеседника за ворот и притянул к себе. – Ибо затем, мой дорогой Фитц-Алан, тебе самому придется что-то говорить нашим врагам. Хорошо, положим, они – невесты Христовы. Что с того? Сам Господь обратился голубем, дабы проникнуть в лоно Пречистой Девы.