Лицо по частям. Случаи из практики челюстно-лицевого хирурга: о травмах, патологиях, возвращении красоты и надежды

Последствия превращения новообразования в рак могут быть фатальны. Но его вероятность неизвестна, а значит, решив оперировать опухоль, мы рискуем состоянием пациента без уверенности, что это было необходимо.

Таким образом, поиск биомаркеров, способных предсказать, превратится ли то или иное образование в рак, ведется в лабораториях годами. Был достигнут определенный прогресс, однако предстоит преодолеть еще немало трудностей. Например, как мы можем быть уверены, что взяли биопсию в самом проблемном участке, и как нам понять, где он начинается и заканчивается?

Так называемые исследования трииодида[99] могут позволить нам выявлять предраковые клетки, так как в них не содержится гликоген[100]. Это открытие еще в 1931 году принесло немецкому ученому Отто Варбургу Нобелевскую премию. Теперь достоверно известно, что, когда в клетке истощаются запасы гликогена, она вскоре станет раковой. Таким образом, мы можем мазать полость рта раствором трииодида, который окрашивает нормальные клетки в шоколадно-коричневый цвет, в то время как плохие клетки становятся бледно-желтыми, и таким образом определять, где начинаются и заканчиваются проблемные участки. На данный момент мы занимаемся изучением эффективности данного метода в ходе исследования под названием LISTER, финансируемого фондом «Oracle Cancer Trust» и университетскими больницами «London Northwest».

Нам предстоит проделать еще немало работы, так как на данный момент используемая нами для выявления предраковых клеток жидкость больше похожа на средство для полировки металла: мало того что она гадкая на вкус, так еще и токсичная, если ее проглотить в большом количестве, поэтому использовать ее мы можем только под общей анестезией. Вот и получается замкнутый круг: пациента кладут на операционный стол, чтобы удалить подозрительный участок слизистой. А чтобы понять, нужно ли это делать и возможно ли, необходимо воспользоваться красителем.

На данный момент мы пытаемся обойти эту проблему, разрабатывая гель, выполняющий те же функции, однако не столь токсичный и отвратительный на вкус. Мы могли бы использовать его в амбулаторных клиниках, проводить биопсию, а затем удалять все предраковые клетки. Вот над чем мы работаем, и если все получится, то наша профессиональная жизнь станет гораздо проще, а некоторые наши пациенты будут жить долго и счастливо. Таким образом, исследования – это ключ к лучшему будущему.

Размышляя о своей собственной хирургической карьере, я частенько мысленно возвращаюсь к эпохе, когда работал Гарольд Гиллис, и думаю о том, насколько некоторые вещи остались похожими, в то время как другие кардинально изменились. В какой-то степени то, что мы делаем сейчас в Глазго для восстановления лица, аналогично тому, что Гиллис вместе с коллегами начал делать с ранеными во время Первой мировой войны. Однако благодаря постоянному развитию его методик и возможности пользоваться услугами лаборатории, которые не были доступны для него, мы способны добиваться гораздо большей точности в наших операциях. Так, например, наши дерматологи выполняют микрохирургические операции по Мосу (сокращенно «операции по Мосу»), получившие свое название в честь доктора Фредерика Моса, разработавшего методику по удалению очагов рака кожи в 1938 году. Она заключается в постепенном удалении одного слоя опухоли за другим и изучении их под микроскопом. Затем гистологи звонят и просят хирургов удалить еще немного опухоли, и этот процесс продолжается, пока не появится уверенность, что раковых клеток не осталось. Это более точный процесс, позволяющий удалить ровно столько тканей, сколько нужно, а не делать это на глаз, по сути, наугад. Минус заключается в том, что из-за подобного поэтапного выполнения операции последующая пересадка лоскута для скрытия образовавшегося дефекта усложняется.

Хирургические методики постоянно развиваются, порой большими скачками, однако чаще всего крошечными шажками, и кажущиеся незначительными изменения и доработки в итоге могут привести к спасению жизни. Даже за глобальными изменениями в медицинской практике могут следовать дальнейшие усовершенствования. Так, например, когда я впервые оказывал экстренную помощь при травме много лет назад, использование жгута считалось нежелательным, поскольку при неправильном использовании существовал риск заблокировать венозный отток, оставив открытым артериальный приток, в результате чего в поврежденную конечность попадало еще больше крови и кровопотеря увеличивалась. Тем не менее во время войны в Ираке жгуты оказались настоящим спасением, особенно при оказании помощи пострадавшим от самодельных взрывных устройств: наложение жгутов на обе ноги не давало раненым солдатам умереть от потери крови.