Лицо врага: Окно первое (СИ)

— Подожди, это серьёзно правила этикета? — я всё ещё не могла понять, что за бред я сейчас слушаю.

— Ага. Этикета. В то время, правда, этикет у них не был по сути отделён от законов, но да, он при этом всё же этикет.

Мы молчали. Понимать альвов было даже ещё сложнее, чем то, что они творили.

— Так зачем при этом уничтожать монархию или провоцировать Родовию? — наконец продолжила Вера. — Как это поможет смотреть людям в глаза, то есть, альвам, то есть, всем окружающим, и ходить куда тебе надо своими ногами? Или какие у них там ещё дурацкие ограничения были.

— Уничтожать монархию понятно зачем — чтобы избавиться от всей этой дури, просто перестав быть княжеской семьёй. Как бы нет титула — нет проблем. А воевать с Родовией… Я, если честно, так и не понял, зачем, но то ли чтобы собрать себе сильных сторонников, пока все мешающие факторы будут заняты войной, и чтобы потом в бедной и опустошённой стране было легче захватывать власть, хотя я так и не понял, почему должно быть именно легче… то ли чтобы Родовия всё-таки всех захватила, а они перестали быть княжеской семьёй чисто по техническим причинам, так как уже не будет страны, в которой они были княжеской семьёй. Но это плохой вариант, так как мало ли что людям-захватчикам в голову придёт, и в этом случае лучше бы заранее сбежать. Плохой для княжеской семьи, конечно.

— Добрый же этот Ассиохари-аль…

— Ну да, эгоист и сволочь последняя, — согласился Юлий Сердвеевич. — Как видишь, то, что получилось в результате, для альвов куда лучше, чем быть захваченными Родовией. Сейчас они хотя бы живут мирно и более-менее богато, пусть у них и есть такой верховный князь. Но уж какой есть, да и это не наше дело, и не нам судить, что с ним при этом делать. Давайте лучше подумаем, как ему письмо отправить, если в такой обстановке что угодно перехватят на раз.

Вот тайная служба обрадуется, когда им помимо толкания четырёх увесистых тушек, сумок и чужой и своей магии придётся при этом ещё и послания какие-то перехватывать.

А кстати…

— Не знаю уж, как нам что-то на самом деле послать, но можно позапускать вестники с пустыми записочками, они будут их ловить и выматываться.

— И раза так примерно после десятого начнут игнорировать, и тогда мы пошлём своё письмо.

— Да нет, они сразу поймут, что это план…

— Но так можно сделать просто, без писем, чтобы их вымотать и нервы им потрепать.

— А оно нам надо?

— А письмо-то как послать?

— Так, я понял, — осадил нас Юлий Сердвеевич. — Они будут вскрывать все сообщения, которые мы пошлём. При этом они могут подумать, что наш план состоит в том, чтобы слать пустые письма, пока им не надоест. Тогда они, возможно, проигнорируют одно послание, потому что мы по логике как раз после одного непойманного должны обрадоваться и отправить настоящее. Поэтому мы просто сделаем один и тот же текст в каждом, но чернила должны будут исчезать, если вестника коснётся кожа или магия, принадлежащая не альву.

— А если они это поймут?

— А если писать им всякие нехорошие слова, чтобы у них точно не было желания ловить новые?

— А если они будут в перчатках?

— А тайная служба у нас уже так крута, что у них и перчатки из альвийской кожи? Про нехорошие слова идея хорошая… только как бы их князь Ассиохари-аль тоже случайно не прочитал. Короче, не попробуем — не узнаем! — Он немедленно принялся за дело. Мы с Верой переглянулись и продолжили попытки придумать что-то более разумное.

Вернее, я хотела эти попытки продолжить. Но вдруг осознала, что для меня остался неясен один совсем не относящийся к делу, но очень важный для меня лично момент.

— Юлий, — позвала я, отвлекая. — А что именно моё плетение делает с врагами? Чего ты пытался добиться, когда носился там, как угорелый?

— Ты даже этого не знаешь? Как ты вообще его делала в таком случае?

— Как-то, — огрызнулась я. — Я была в шоке, ужасе и несколько не в себе.

— Оно заметно. Но… подожди, — насторожился он. — Ты даже не помнишь, как вкладывала в плетение функцию убийства того, к кому оно прикоснётся?

Убийства?

— Нет, я вкладывала, но только…

— По-другому? Ну, тебе ещё учиться и учиться, так что неудивительно, к тому же, получилось всё равно очень хорошо.

Всё не то, всё не так, колдовать я не умею. Но всё же, что я такое сделала? Я, вроде бы, хотела, чтобы оно захватывало нарушителя, а потом…

Так, нет. Что?

Я что, всех этих людей, которых коснулось плетение… убила?

В мыслях образовалась странная пустота. Что думать об этом, я не знала, как реагировать — тоже. Знать это, если честно, и не хотелось. Как всегда, когда есть непонятная, неожиданная вина, которая свалилась как будто с неба, и как с ней теперь жить… Как с ней теперь жить? Их ведь было, по ощущениям, больше сорока человек. И я ведь каждого почувствовала я физически ощущала смерь каждого из них… и совсем не обратила на это внимания, совсем не думала о том, что же на самом деле происходит в эти мгновения. И они ведь кричали, а я всё равно не думала. Почему у меня не возникло даже мысли остановить Юлия? Или хотя бы спросить его в это время, что он делает?