Лицом к лицу

Правильно учитывая со своей точки зрения обстановку, Николай Николаевич решил договориться с местными общественными деятелями. Он пригласил во дворец лидеров партии меньшевиков — Ноя Жордания и Ноя Рамишвили, экзарха Грузии Леонида, городского голову Хатисова, представителей различных организаций и печати.

— Я получил телеграмму от председателя Государственной думы Родзянко, — дипломатично заявил он. — Он сообщает, что в Петрограде власть окончательно перешла в руки Временного правительства. Что касается меня, то я окажу полное содействие общественным деятелям Кавказа. Указ об освобождении политических заключенных подписан. Будут смягчены цензурные условия… Но в то же время прошу вас помочь мне в поддержании порядка.

Жордания и Рамишвили удивленно слушали либеральную речь дяди царя, свергнутого с трона. Их лица выражали готовность идти навстречу пожеланиям наместника. Заметив это, Николай Николаевич решил окончательно расположить их к себе.

— Я назначен Временным правительством на пост верховного главнокомандующего, — продолжал он не без волнения, — но в ближайшие два-три дня не смогу выехать из Тифлиса, так как мне необходимо уладить здесь вопрос о власти. Я очень заинтересован в исходе войны. Мы должны кончить ее победой. Полагаю, что и вы этого хотите. Что же касается будущего государственного устройства, то этот вопрос разрешит Учредительное собрание, где, надеюсь, и мне, как одному из граждан России, будет предоставлено подобающее место. Вообще должен вам заявить, господа, что я очень доволен Кавказом, так как здесь нигде не было беспорядков. Столь отрадное явление следует объяснить тем, что социал-демократия, пользующаяся большим влиянием на Кавказе, является сторонницей порядка. Я надеюсь, что такое положение сохранится здесь и на будущее время.

Представители социал-демократии поспешили заверить наместника, что они приложат все усилия, чтобы не позволить восторжествовать анархии.

Городской голова Хатисов сообщил, что для сохранения порядка населению запрещено проводить на улицах и площадях манифестации, что штат чиновников сохранен в старом составе, что городовым выданы нарукавные повязки с надписью: «Городская милиция».

Таким образом, стараниями буржуазии и усердием меньшевистских, а вместе с ними дашнакских и мусаватских лидеров в Закавказье после Февральской революции был сохранен в неприкосновенности старый чиновничий аппарат. Наместник спокойно пребывал в своем дворце, принимал генерала Пржевальского, выслушивал его доклады и, возможно, тешил себя надеждой, что сама судьба пробивает ему дорогу к трону…

Временному правительству в тот же день было сообщено:

«Население Кавказского края сохраняет полное спокойствие, и руководители общественных организаций, вплоть до социал-демократов, поддерживают среди населения порядок».

…Эскадроны поравнялись с окнами дворца. Продолжать беседу стало невозможно. Впереди каждого эскадрона — песенники. Кони шли резвой рысью. Всадники, взявшись за руки, ехали, стоя на седлах, с пением, свистом, гиканьем.

2

Время шло. Буря событий рушила основы порядка, установленного в Закавказье наместником и представителями Временного правительства.

В Тифлисе скопилось большое количество войск. Резервы, направлявшиеся на фронт, и части, возвращавшиеся с фронта, — все перемешалось. Улицы, сады и площади пестрели серыми солдатскими шинелями.

Был холодный весенний вечер. У дворца собралось много солдат. «Опять митинг», — подумал проходивший по проспекту Корнелий. В те дни митинги возникали на каждом шагу. Он подошел поближе. У подъезда стоял большой легковой автомобиль. Вскоре из дворца вышел наместник. Назначенный Временным правительством верховным главнокомандующим, он уезжал в Россию. На нем была стального цвета шинель, на плечах красный башлык. Солдаты окружили машину.

— Скажите им что-нибудь на прощание, — шепнул наместнику генерал Пржевальский.

Николай Николаевич поднялся в автомобиле во весь свой гигантский рост, снял дрожащей рукой серую папаху, откашлялся и заговорил хриплым голосом:

— Солдаты! Дисциплина и порядок — залог нашей победы. Особенно это важно здесь, на Кавказе, так как Кавказ — театр военных действий. Я убежден, что успешно начатое нашими войсками наступление в Персии закончится блестящей победой!

Переполненная людьми площадь перед дворцом походила на волнующееся море. Задние ряды напирали на передние. Людские волны грозили захлестнуть, словно утлое суденышко, автомобиль наместника. Солдаты, стоявшие близко к машине, упирались в нее руками.

Когда волнение стихло, великий князь продолжал:

— Солдаты! Среди вас шныряют провокаторы, они подбивают честных воинов бросить фронт и отдать родину на растерзание врагу. Не верьте этим людям, это вражеские агенты и шпионы, это изменники родины.

Из толпы послышались возгласы:

— Нет, они не вражеские агенты!

— Они не изменники!