Лицом к лицу с расой

В новом офисе тоже были небелые, — в частности, негритянки, ощущавшие, что право не работать было даровано имсвыше, — но белых там было больше половины. После моего прежнего места работы чистота в конторе и компетентность в работе воспринимались, как что-то новое и необычное. Чтобы достичь этой поразительной разницы, было достаточно белого большинства. Словосочетание «юридическая практика» наполнилось смыслом, а не звучало насмешкой, как в старом офисе.

Я вспоминаю два этих места работы, как своеобразную американскую притчу. Пока в стране достаточно белых, чтобы устанавливать в ней белые стандарты и придавать ей белый характер, даже несмотря на некоторый небелый элемент, мы ещё имеем шанс остаться страной Первого Мира.

За точкой невозврата непременно наступят джунгли.

Моя первая работа после юридического института дала мне опыт, который я вряд ли когда-нибудь забуду. Я вспоминаю о ней каждый раз, когда слышу, как белые нормально воспринимают возможность остаться в меньшинстве в Америке, и называют все опасения по этому поводу «расистской паранойей».

Джон Ингрэм, 33 года, недавно переехал вместе с женой в пригород Нью-Йорка, где продолжает успешно трудиться на юридической ниве. Эта статья впервые была опубликована в августовском выпуске «Американского возрождения» за 2006 г.

3. Ад на колёсах

Работа вагоновожатым в поезде Нью-Йоркского метрополитена это поездка в Сердце тьмы

Дэниэл Аттила

Родился я в Венгрии, откуда в 1982 году убежал в восемнадцатилетнем возрасте. В 1984 году, намереваясь стать художником, я переехал в Нью-Йорк, но через почти десять лет бесплодных усилий я понял, что никогда не смогу им стать. В 1993 г., к тому времени четыре года работая в качестве вагоновожатого в поездах нью-йоркского метрополитена, я поступил в университет города Нью-Йорка. Мало ещё какая работа может так близко познакомить недавнего иммигранта с реальностью многорасовости. Под улицами Нью-Йорка я видел и делал то, что мало кто из белых когда-нибудь сделает или увидит. Во всяком случае, хотелось бы на это надеяться.

Вагоновожатые управляют дверями поездов, объявляют станции, дают информацию пассажирам и наблюдают за безопасностью людей на поездах и платформах. Большую часть времени они проводят в маленьком отсеке, или кабинке, в среднем вагоне поезда. Во многих городах, где есть метрополитен, в поезде находится только машинист, но Нью-Йорк место сложное. Один человек в поезде не спасёт систему перевозок от хаоса и насилия.

Совмещение работы в подземке с посещением занятий в колледже, конечно, не ахти какая американская мечта, но платят вагоновожатым неплохо.

Начальная зарплата составляет 30–40,000 долларов в год, а в течение трёх лет можно достичь и 40–50,000 долларов в год. Если вагоновожатый стал машинистом поезда, то, в зависимости от сверхурочного времени, зарплата может достигать 50–70,000 долларов в год. Такие высокие зарплаты существуют благодаря монополии Управления городского транспорта. В профсоюзе, в деятельность которого не в силах вмешаться ни один политик, если он желает строить свою карьеру в Нью-Йорке, состоят в основном чёрные работники. Даже в далёких 1930-х, всемогущее Управление выживало в депрессии, не уволив ни одного работника.

Для допуска к работе я пошёл сдавать экзамен государственной службы, проводившийся в средней школе в Чайна-тауне. Когда я пришёл туда в первый раз, я обнаружил, что я там единственный белый. Из более, чем 40 человек, сдающих экзамен, за исключением одной индуски, сидевшей передо мной, все остальные были исключительно чёрные. «Странно, почему я здесь один белый?», — спрашивал я себя. «Разве белым американцам не хочется работать за 40–60,000 долларов в год на работе, на которой даже среднего образования не требуется?».

Ответ на этот вопрос последовал немедленно. Негр, сидевший передо мной, обернулся и взглянул на меня чудовищным, кипевшим от ненависти взглядом. С этим взглядом в последующие годы я буду очень часто сталкиваться.

Тест на экзамене был на удивление лёгок. Ребёнок старше шести лет мог бы шутя его сдать. Я до сих пор помню один из вопросов, забыть такое невозможно:

«Если Вы ведёте автобус и обнаружили, что сзади к автобусу прицепился ребёнок и едет снаружи, то какими будут Ваши действия?

a) Резко заторможу, затем надавлю на газ, и буду повторять эти действия до тех пока ребёнок не слетит и не извлечёт урок из своих действий;

b) Сделаю вид, что не заметил ребёнка и продолжу движение;

c) Остановлю автобус и лично удостоверюсь в том, что ребёнок слез.

В качестве заданийна тесте нам нужно было на карте найти разные месте в городе, например, Эмпайр Стэйт Билдинг, Бруклинский мост и здание ООН. Это то же самое, как если бы парижанина попросили найти на карте Эйфелеву башню. Я с успехом сдал экзамен и поздравил себя за то, что устроился наконец в стране, в которой так легко найти хорошо оплачиваемую работу.