Лицом к лицу с расой

Иногда нас заставляли участвовать на «курсах чуткости и многообразия» и на этих курсах нас разделяли на группы по сексуальной ориентации. В них были гетеросексуалы, геи, би, транссексуалы и лица неопределённого пола. «Неопределённого пола» — это лица, выбирающие какому полу им хочется сегодня принадлежать. Они предпочитают называться не «он», не «она», а нейтральным «оно» (в оригинале ze, зи, английское личное местоимение-неологизм третьего лица единственного числа неопределённого рода, — перев.). С понедельника такое лицо Бренда, а в следующий месяц Бренда может стать Карлосом. Затем снова через неделю Карлос становится Брендой, и если ты по ошибке называешь её Карлосом, то за дискриминацию рискуешь потерять работу. В лучшем случае тебя пошлют на специальные «курсы чуткости». У нас было восьмеро таких лиц-«зи», равно поделённых на биологических мужчин и женщин.

Мнение сотрудников было таковым: страна наводнена проповедующими христианство белыми фанатиками, гетеросексуальным «скотом», и всё, что подрывает такое мироустройство, следует поддерживать. Гетеросексуальный мир белых — мягкотелый, невежественный, не созидательный, непривлекательный, нравственно отталкивающий, и должен быть уничтожен. Поэтому, для того, чтобы превратить гетеросексуала во что-то другое, оказывалось усиленное давление, включавшее психологическое побуждение. Одна белая замужняя женщина среднего возраста, мать несовершеннолетних детей, вышла из группы гетеросексуалов и вступила в группу бисексуалов. Этот поступок вызвал взрыв бурных аплодисментов, а её чествование продлилось целый день.

Мы бесплатно раздавали презервативы и устраивали семинары безопасного секса и СПИД-консультации, а также предоставляли психологическую поддержку детям, перенесшим сексуальное насилие, и проституткам. При этом, сотрудники использовали деньги благотворителей для устройства походов детей в Нью-Йоркский музей секса, в котором пропагандируются все мыслимые формы половой распущенности и дегенерации.

На работе царила гнетущая сексуальная атмосфера. Мне на почту постоянно приходили порнографические письма, к моему рабочему столу подходили мужчины и отпускали грязные комментарии о моём теле. После очередного такого грязного замечания мне сказали: «В другом месте это было бы сочтено сексуальным домогательством, но это — «Стритворк!». Гомосексуалисты в подробностях описывали свои сексуальные приключения предыдущей ночью. Мужчины на работе всё время демонстрировали женщинам свои гениталии, и никто никому не жаловался и никуда об этом не сообщал.

В «Стритворке» проводилась политика ненасилия, но, вместе с этим, мы помогали скрываться отъявленным преступникам. Даже когда сотрудники знали, что этот человек насиловал, грабил или даже покушался на убийство, они прятали его оружие, снабжали его ложным алиби и всячески затрудняли полицейские расследования, не позволяя «белому дьяволу» настичь ещё одного «прекрасного чёрного парня».

Во время выборов 2008 года «Стритворк» делал всё возможное, чтобы регистрировать уличную молодёжь и собирать их голоса Бараку Обаме. Этот процесс включал в себя раздачу бесплатных карточек на метро, продовольственных ваучеров в «МакДональдс» и других подарков, получаемых от благотворительных организаций. Но ведь, пытаться влиять на выборы противозаконно для некоммерческой организации! (в том числе и так избирали в демократической Америке негра Обаму. Ничем не лучше наших раздачи гречки, устройства каруселей с голосами и других способов подкупа избирателей и предвыборных подлогов, — перев.).

Все стандартные правила этикета и профессионализма считались «белыми». Взамен них руководство «Стритворка» рассматривало устроение вечеринок с наркотиками и алкоголем и секс среди сотрудников важной составляющей рабочей атмосферы. Сотрудников, не принимавших участия в этих оргиях, бойкотировали и, в конце концов, те оказывались перед Дэйвидом Нишем, гомосексуалистом, вице-президентом и ведущим менеджером ежедневной деятельности «Стритворка». Обвинив такого работника в том, что он «некомандный игрок», его либо выгоняли, либо разными способами вынуждали уходить.

Все расовые аспекты в «Стритворке» были поставлены с ног на голову. Однажды прямо перед нашим зданием застрелили шесть человек. На следующий день на работе я сказала, что Гарлем опасное место. За это мне вынесли устный выговор и сказали «заткнуться», потому что мои слова отразились бы на невинном имидже Гарлема и чёрных. Когда я приобрела дом на Стэйтен-Айленде, меня вызвали к мистеру Нишу для объяснений. В «Стритворке» считали Стэйтен-Айленд рассадником расизма, поскольку 75 % жителей там были белыми. Сотрудники также сказали, что для небелых это место опасно потому что там на них непременно нападут.